Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие. Г. Ю. Любарский

для уборки урожая. Работа сдельная, и что-то им там платили за мешок. Эксперимент состоял в том, что решили фермеры, посовещавшись с профессорами-экономистами (Германия все же), убрать урожай побыстрее, поинтенсивнее, чтобы раньше других хозяев поспеть с товаром на рынок. Профессора посоветовали поднять ставки сезонных рабочих. Логика простая: все доходы рабочих – за эти недели уборки. Им предоставляется возможность, работая интенсивнее, заработать больше. Результат был обескураживающий: рабочие стали работать медленнее и раньше бросали работу, урожай едва успели собрать в прежние сроки, ускорения не было. Почему? Рабочим была нужна определенная сумма, которую они привыкли выручать за этот период на протяжении многих лет. Повышение расценок дало им возможность заработать ту же сумму за меньшее время, и заработав ее, они весело отправлялись пить пиво, вовсе не стремясь наращивать свои потребности (пример, довольно часто цитировавшийся в начале века; см.: Вебер, 1990: 81–82).

      В этом маленьком примере совет, который дали профессора-экономисты, показывает, что «по Марксу» думают сейчас везде. Экономическая сфера (как и прочие сферы общества) воспринимаются сейчас как машина, устройство которой в общих чертах понятно тем, кто стоит во главе общества. И они честно пытаются жать на «нужные кнопки», уверенные, что реакция «машины» вполне предсказуема. Однако «экономический человек» – абстракция, выдумка, его нигде не существует. Правда, в общественной жизни выдумки могут быть осуществлены и, воспринимая общество как машину, его можно таковым сделать – но это будет совсем другая история. Воплощение нежити силами человека происходит достаточно часто, но сейчас мы описываем нормальное состояние общества, а не всевозможные его заболевания.

      Итак, когда мы подходим к обществу, не шинкуя его на синхронные срезы, а исторически, то выясняется фундаментальная ценность культуры. Даже те плоды культуры, которые кажутся оторванными от сегодняшних экономических нужд, не бесполезны: это вложения в будущее. Причем не «добавочные вложения», не то, без чего в будущем можно будет обойтись. Эти не оправданные для сегодняшней экономической жизни действия культуры и составляют то, чем будет жить общество завтра. Это верно не только для непосредственных результатов культурной работы: для невостребованных открытий и непонятых книг. Это верно для любой составляющей самого обычного экономического действия. Когда мы работаем, мы получаем определенную плату.

      Можно работать таким образом, что многое вкладывается в труд бескорыстно, из энтузиазма, без оплаты. То, что не оплачивается в труде, то, что вложено в результат труда из чистого культурного энтузиазма, есть плоть будущего. Будушее строится сегодня и для своего развития оно берет из сегодняшнего дня то, что сделано из преизбытка сил, из энтузиазма, то, что не оплачено. Соответственно, в хозяйственной сфере общественной жизни можно выделить самостоятельный аспект, связанный с дарением (стипендии