Буча. Синдром Корсакова (сборник). Вячеслав Немышев

на всех направлениях, и они хотят замиряться. Иван плохо разбирался в политике.

      К весне Ивана сняли с передовой и отправили дослуживать в родную часть.

      Перед отправкой позвал Ивана взводный Данилин. Иван вдруг заметил, что глаза у старлея голубые – небесного цвета. Такие бывают только у детей и десантников.

      – Ты вот что, Знамов, – Данилин будто собирался с мыслями. – Представить тебя решено к ордену, – и вдруг совсем не по-военному, не по-уставному, просто, как друг и товарищ фронтовой, сказал: – Ты только помни, Буча, всегда помни, озвереешь, не сможешь жить среди нормальных людей. Оставайся человеком даже на войне.

      Старший лейтенант Данилин погиб за две недели до Ивановой демобилизации.

      Когда ехал Иван на дембель, про Данилина не думал и о словах его не вспоминал. Мечтал о бане – как затопит отец. Как на пасеку они с соседями Болотниковыми поедут, раков на Дон ловить. Вообще, о новой жизни думал.

      А старое?

      Что ж, отпустит потихоньку. Молодой он – чего ему?

* * *

      В Волгоградскую степь весна приходит в конце марта.

      В апреле уже рдеют на пологих курганах тюльпаны; птица степная щебечет, а которые с ветром вернулись из чужих краев, бродят по черной маслянистой пахоте, привыкают к запаху родной земли.

      Двор Знамовых в Степном не хуже других: дом еще советской постройки белого кирпича на две семьи, палисадник с теплицами, георгины у крыльца.

      Года два как поставил отец Знамов баню. Ивана в армию проводили и начали строиться. Соседи Болотниковы, что жили с ними через стенку, помогали. Отец их, да старший Игорь выпивали крепко. Иванов-отец этого дела не любил, но терпел. Как всякие добрые соседи привыкли Знамовы и Болотниковы друг к другу. Так – в согласии и ссорах – жили уже много лет. С младшим Витькой соседским, тридцатилетним хитрющим, но трудолюбивым детиной, да со своим кадыкастым Жоркой, пятнадцатилетним подростком, и построили за неделю.

      В письмах мать упоминала про баню.

      Иван всю дорогу чесался от нетерпения, мечтал, как приедет, раскинется на горячей полке и задохнется от березового духа.

      Как вернулся Иван домой, стали его расспрашивать про войну.

      Иван герой!

      С материной работы приходили женщины, с отцовой мужики-механизаторы. Подопьет народ – и к Ивану: расскажи, что ж там на самом деле было? По телевизору одно говорят, в газетах другое пишут. В городе, передавали по местным новостям: хоронили какого-то мальчишку-солдатика совсем молоденького, а перед гробом несли фуражку его и медальку на подушечке. Мать гостям подливает – ну, чего к парню пристаете? Сама слезу смахивает, чтоб Иван не видел.

      Вышли с мужиками курить.

      По небу – облака. Так плывут, будто в ряд выстроились, шеренгами стройными, колоннами.

      Ветер задул – ву-у-у, ву-у-у-у.

      Облака высоко. Их ветер гулящий степной не достанет. Там, в выси, свои потоки – восходящие.

      С мужиками понятней объясняться. Женщины они что ж – сразу печалиться, плакать. Мужики по-деловому выспрашивают – все