Искра жизни. Эрих Мария Ремарк

Это совсем не одно и то же! Ежели у нас кто физически ослаблен, так он даже чулки штопать не в силах, это уж вы мне поверьте. Ведь у нас тут трудовое воспитательное учреждение, железный прусский порядок…

      Визе сглотнул, в сердцах вскочил и схватился за шляпу. Нойбауэр тоже поднялся. Он был доволен, что разозлил Визе. Но делать этого человека своим врагом вовсе не входило в его намерения. Кто знает, вдруг бывший гауляйтер снова окажется в фаворе.

      – У меня есть другое предложение, господин доктор, – произнес он миролюбиво.

      Визе обернулся. Он был бледен. Веснушки резко обозначились на его мучнистом лице.

      – Да?

      – Раз уж вам так необходимы люди, можете поискать добровольцев. Это избавит нас от лишних формальностей. Если заключенный сам хочет послужить науке, мы препятствовать не будем. Это, конечно, не вполне официально, но это уж моя забота, не бог весть какая ценность, особенно эти дармоеды из Малого лагеря. Пусть только подпишут соответствующее заявление, и дело с концом.

      Визе ответил не сразу.

      – В этом случае не требуется даже оплата за использование рабочей силы, – радушно добавил Нойбауэр. – Официально люди как бы остаются в лагере. Видите, я делаю что могу.

      Визе все еще смотрел недоверчиво.

      – Не знаю, почему вы вдруг так со мной суровы. Я служу родине…

      – Мы все служим родине. И я вовсе не суров. Но порядок есть порядок. Канцелярская рутина. Для научного светила вроде вас это, может, и ерунда, а для нас, бюрократов, знаете, от этого иной раз жизнь зависит.

      – Так я могу забрать шестерых добровольцев?

      – Шестерых и даже больше, если хотите… И я даже дам в провожатые нашего лучшего лагерного гида – он отведет вас в Малый лагерь. Это оберштурмфюрер Вебер. В высшей степени способный офицер.

      – Очень хорошо. Благодарю вас.

      – Полноте, какие благодарности! Приятно было побеседовать.

      Визе ушел. Нойбауэр тут же схватился за телефон и проинструктировал Вебера.

      – Только не мешайте ему, пусть побегает. Никаких приказов! Одни добровольцы. По мне так пусть уговаривает хоть до чахоточного кашля! А уж если желающих не найдется, что ж, мы ничем не сможем помочь.

      Кладя трубку, он довольно ухмыльнулся. Плохого настроения как не бывало. Приятно было показать одному из этих выскочек, кто чего стоит. А с добровольцами вообще идея прекрасная. Пусть теперь попробует хоть кого-то уломать. В лагере почти все знают, что это за эксперименты. Даже лагерный врач – тоже, между прочим, считает себя ученым, – но когда ему для экспериментов здоровые люди нужны, арестантов даже не спрашивает, сразу за ворота бежит. Нойбауэр снова ухмыльнулся и решил завтра обязательно разузнать, что из всего этого вышло.

* * *

      – А дырку видно? – допытывался Лебенталь.

      – Почти нет, – заверил Бергер. – СС точно не разглядит. Последний зуб. И челюсти уже свело.

      Они положили труп Ломана возле барака. Утренняя поверка прошла. Ждали труповозку.

      Рядом с пятьсот девятым стоял Агасфер. Губы его