Княжеский крест. Владимир Уланов

она как ножом полоснула по сердцу от одной мысли, что они находятся за многие, многие сотни верст от родного Рима, в совершенно незнакомом краю с агрессивной природой и такими же дикими людьми. Кардинал медленно встал, подошел к огню, который уже угасал и горел еле-еле. Он подложил сухих дров, сучьев. Пламя быстро охватило сухие дрова, и огонь стал разгораться все ярче, ярче. Вот уже он осветил желтоватым цветом полумрак юрты, дым струей потянуло в отверстие на верху войлочного дома.

      Рубрук присел на лавку, которую они привезли с собой, задумался, задавая себе одни и те же вопросы: «Что их ждет сегодня, завтра и в дальнейшем? Как примет их хан Бату?».

      Вильгельм прекрасно понимал, что от татар можно ждать все что угодно. Главное было не ошибиться в соблюдении их ритуалов, а также в дальнейших переговорах. Придется терпеть все, возможно, унижение и непонимание, но ради святой веры в Иисуса, ради будущего, возможно, всей Европы и католической церкви, нужно было быть готовым ко всему.

      Задумавшись, кардинал не заметил, как встал переводчик Гавино, и когда тот сел рядом, от неожиданности даже вздрогнул.

      Гавино улыбнулся и подбодрил кардинала, стараясь не задеть его самолюбие:

      – Не волнуйся, ваше преосвященство. Все будет хорошо. Это сначала все здесь кажется диким и странным. Скоро ко всему привыкнешь и освоишься. Татары – народ доверчивый, любят подарки и уважение их обычаев. Сегодня самое главное узнать, когда нас примет хан Бату. Пойду, распоряжусь, чтобы воины, которые приставлены к нам, начали готовить еду. А то еще сами половину сожрут, тут зевать нельзя. Надо встретиться с их старшим воином – десятником, а он сообщит, что нам нужно делать после нашей трапезы.

      Вскоре стали просыпаться остальные католики. Они подсаживались к огню, кутаясь в меховые шубы.

      Татарские воины внесли котел, бросили в него куски мяса, подбросили дров в очаг, заговорили на своем языке с переводчиком, который вошел в юрту.

      После того как татары вышли из юрты, Иоанн спросил у Гавино:

      – Что они тебе сказали?

      – Ничего особенного, – улыбаясь, ответил переводчик и добавил: – Велели самим варить мясо как нам нравится, сейчас принесут вино и рисовые лепешки.

      И действительно, тут же вошел другой татарин, внес еду, разостлал на войлочном полу яркую цветастую ткань, положил на нее лепешки и поставил кувшин.

      Приложив руку к сердцу, сказал что-то переводчику и вышел из юрты.

      – Этот человек с востока, сарацин с самого Багдада, мусульманин. Их тут много, хотят склонить татар к своей вере. Этот, видимо, в рабстве или в услужении у них. Мусульман здесь много, это тоже наши соперники. Они оказывают большое влияние на ханов. Вы еще с ними встретитесь. Это очень хитрые и коварные люди. Да и вообще здесь всякого разного люда полно, особенно сарацин и русских. Поэтому нужно быть очень осторожными и не говорить ничего лишнего. Все ваши слова и деяния будут докладываться хану.

      – Надо нам держаться пока всем вместе. А то неровен час… – сказал Вергилио.

      – Вам