Бунт. Книга II. Владимир Уланов

дверь, и в комнату к Афанасию вошли воевода Прозоровский и Данило. Вошедшие присели на лавку у стола.

      – Много ли народу у Стеньки? – сразу же спросил воевода.

      – Около тысячи человек. Многих атаман потерял в персидском походе, но остались самые матерые казаки, – ответил Афанасий.

      – Что говорит вор Стенька про царскую грамоту? И думает ли он идти на Дон? – опять задал вопрос Прозоровский.

      – Про то мне неведомо. Атаман – человек скрытный и доверяет мысли свои только ближним и проверенным есаулам – и то не всем. Очень хитер Разин, и понять его трудно. Он может говорить одно, а делать другое. А вот казаки хотят домой на Дон, рады они милостивой царской грамоте, рвутся в свои станицы, – ответил Козлов.

      – Легко ли вступить в войско Донское? – спросил Данило.

      – Для голых, нищих и убогих легко, но для богатеньких трудно.

      – Почему? – удивился Данило.

      – Потому что с каждым новым человеком Разин сам разговаривает, расспрашивает его, и, если кто начинает кривить душой, атаман сразу же это чувствует, а тогда беда такому человеку. Нюх особый у Разина на людей, – ответил казак на вопрос Данилы.

      – Сносился я с Корнилой. Он говорил, что есть, мол, у него человек у Разина, а кто таков – не сказал, вот теперь свиделись. Сегодня же ночью отправишься в Черкасск и передашь эту грамоту войсковому атаману Михаилу Самаринину, да смотри – не потеряй, – предупредил воевода.

      Козлов осторожно взял свиток и положил за пазуху.

      – Много ли добра везет Стенька с собой? – поинтересовался князь – воевода.

      – Барахла атаман привез изрядно. Это – зер, серебро, узорочья, ковры, дорогая посуда, заморские ткани. А также много ясыря. Себе завел наложницу – княжну, дочку хана, и она в нем души не чает.

      Прозоровский с удивлением поднял бровь, переспросил:

      – Неужели, правда, княжна?

      – Да, княжна.

      – Как ты думаешь, Афанасий, возьмет атаман Данилу к себе на службу – казаком?

      Козлов внимательно оглядел Данилу и ответил:

      – Возьмет! Мужик он крепкий, таких атаман жалует. Вот только переоденьте его в рубище, и хорошо, если бы в городе никто не знал его в лицо, а то соглядатаи Разина узнают, кто он таков.

      – Не знают его в Астрахани: до поры до времени на людях не бывал. А теперь настал его час, – сказал воевода.

      – Что же, коли нужно, послужу нашему государю Алексею Михайловичу, – сказал Данило.

      Анна внесла на серебряном подносе кубки с вином, жареное мясо, а следом вошла девка с узлом одежды для Козлова. Как только женщины удалились, воевода заторопил казака:

      – Побыстрее одевайся, скоро придет полусотник со стрельцами, проводят тебя из города, выведут на путь к Дону, а там скачи – пробирайся сам, но грамоту береги.

      Афанасий встал, быстро облачился в кафтан, сверху набросил коц, надел баранью шапку, сапоги, пристегнул саблю, сунул за пояс кинжал и пистоль.

      За