Записки ящикового еврея. Книга вторая: Ленинград. Физмех политехнического. Олег Рогозовский

физмеховской газеты) утверждает, что там был самарский Н.Д. Кузнецов, однако он никаких видимых отношений с физмехом не имел. Но, конечно, другого Кузнецова – Виктора Ивановича (Витю-крошку) не заметить было трудно – ростом он был около двух метров и на физмехе и в «Электроприборе», где работали многие выпускники физмеха, был своим.

      Миша также помнит выступление Харитона, чего я не помню. Первых физмеховцев представлял Гринберг – он был из первого выпуска и единственным в нем!

      Насколько я помню, звезд Героев и лауреатских медалей никто не надевал, может быть, во избежание «нежелательных» расспросов – за что получили?

      О многих присутствующих, не только атóмных физиках, но и других знаменитых ученых, мы не знали.

      Замечу, что за исключением Сахарова, лишенного всех наград, (которые не восстановили ему даже посмертно) только физики, связанные с Физтехом и физмехом – ученики Иоффе – стали трижды Героями Социалистического Труда (Курчатов, Харитон, Зельдович, Щелкин, Александров).

      Интересно сравнить эти имена с выпускниками и преподавателями Высшей Технической Школы (Технического Университета) Берлина, среди которых было восемь лауреатов Нобелевской премии (см. Приложение А.). Кончали ВТШ отец баллистических ракет Вернер фон Браун, «учитель» советских ракетчиков; Конрад Цузе, создатель первого действовавшего программируемого компьютера Z3 (1941 г.) и первого высокоуровнего языка программирования. Работал там и физик Ганс Гейгер, изобретатель счетчика Гейгера.

      В рейтинге Times Higher Education на 2015-2016 гг.

      СПбТУ (наш ЛПИ) – лучший технический вуз России (и второй университет после МГУ). Берлинский ТУ в рейтинге не представлен (и не входит в число 30 лучших вузов Германии по другим рейтингам).

      О тех, кто не пришел

Два «реалиста» придумавших физмех: А.Ф. Иоффе (справа) и С. П. Тимошенко

      Расскажу о тех, кто придти не смог, или не захотел.

      Главными отсутствующими были те, кто физмех придумал – Иоффе и Тимошенко. Иоффе приходить и не хотел – он, думаю, давно не бывал на физмехе, может быть, после увольнения с поста декана. Конечно, его приглашали. Но он отговорился нездоровьем – в последнее время часто болел.

      Тимошенко посетил физмех в 1958 году, где его сопровождал А.И. Лурье – гостя больше всего интересовала прикладная механика. Через год приезжать на 40-летие из Америки было уже слишком, да и частые посещения Союза американцами не приветствовались.

      Зато в Президиуме сияла лысина уже бывшего директора Физтеха, сместившего в 1951 г. Иоффе с этой должности, как и с поста председателя Ученого Совета физмеха. Тогда же А.П. Кóмар сместил и Б.П. Константинова с должности зав. кафедрой экспериментальной ядерной физики. В наше время Кóмар уже стал «добрым дядечкой» – хорошим в хорошие времена[52].

      Не знаю, были ли на 40-летии выпускники физмеха братья Кикоины и Лейпунские.

      Нескольких человек, которые, скорее всего, сидели бы в Президиуме,

52

Блехман, например, благодарен ему за поддержку на защите докторской диссертации на физмехе.

Но все еще помнили как при его директорстве, во время прогулки Иоффе поздним вечером по Физтеху (дверь его квартиры выходила в коридор института на втором этаже, и он заходил в лаборатории поддержать энтузиастов, работающих там до ночи) Иоффе не смог попасть обратно в квартиру – вход в нее успели заложить кирпичом. Иоффе пришлось раздетым выходить из главного здания, огибать его по сугробам в февральскую метель, затем звонить и стучать в боковой флигель, где был главный вход в квартиру. Он простудился и надолго слег с воспалением легких. Прекраснодушные люди (Костя Лурье, например), сейчас оправдывают Кóмара – он не сам это выдумал. Однако Кóмар был назначенцем от КГБ и весь режим в Физтехе ему подчинялся.