Ириска и Спящая Каракатица. Вадим Панов

на того обрушиваются грандиозные неприятности, и в мире снова остаются только те, кому я нравлюсь, или кто меня любит. – С этими словами Страус подошёл к креслу библиотекаря и осведомился: – Что читаешь?

      – Книгу, – машинально ответила Ашуга.

      – С картинками?

      – Э-э… – она не находилась с ответом.

      – Я тоже читал книгу, – припомнил Хиша. – Твоя интересная?

      Дикий ожидал, что Бронерожка снова вспылит и начнёт ругаться, но она, к большому удивлению Страуса, в очередной раз вздохнула, медленно провела лапой по раскрытым страницам и негромко спросила:

      – С тобой можно говорить серьёзно?

      – Конечно, – Дикий деловито щёлкнул клювом. – Неужели об этом нужно спрашивать?

      – А совсем серьёзно? По-настоящему серьёзно?

      По тону библиотекаря Страус понял, что шутки закончились, нахмурился и плюхнулся в соседнее кресло:

      – Что случилось?

      – Ты никому не расскажешь о нашем разговоре?

      – А кому я должен не рассказать?

      – Я не хочу тревожить Ириску раньше времени, – после паузы произнесла библиотекарь.

      – Ты взволнована, – заметил Страус.

      – Дело вот в чём… – Ашуга поправила очки. Она была не просто взволнована: она нервничала. – Сегодня, когда Ириска спросила о безопасности Дворца, я вспомнила, что…

      Бронерожка покачала головой.

      – Ну?

      – В общем…

      Ещё одна пауза.

      – У нас всё плохо? – насторожился Страус.

      – Не очень хорошо, – попыталась сгладить проблему Ашуга.

      – Говори как есть.

      – У нас нет охраны.

      – Как?! – Хиша так резко подскочил в кресле, что во все стороны полетели пух и перья. – Как это получилось?

      – Помнишь, Дворец ненадолго обратился в мираж? – осведомилась библиотекарь.

      – Когда из-за Звезды Забвения Ириска почти потеряла память?

      – Да.

      – Помню.

      Страус вернулся в кресло, однако его крылья продолжали подрагивать.

      – Когда Коралловый Дворец обратился в мираж, защитные заклинания перестали действовать, – объяснила Ашуга. И постучала по толстой книге: – В настоящий момент я пытаюсь узнать, как их снова включить.

      – Ты вспомнила о защите только сейчас? – возмутился Дикий. – Когда о ней заговорила Ириска?

      – Извини, забыла, – библиотекарь сняла очки и принялась их протирать. – Если тебе интересно, то мне стыдно.

      – Стыдно?! Да за эти дни сюда могла пробраться тысяча чудовищ! – перья на голове Страуса вновь начали топорщиться. – Миллион кровожадных тварей! Меня могли погубить!

      – Птица, успокойся. Никого тут нет.

      – Откуда ты знаешь? Дворец же не охраняется! Я в опасности!

      – Как ты смог совершить все те подвиги, которые тебе приписывают? – спросила Ашуга, возвращая очки на место.

      – Потому что всегда предполагал самое худшее и был готов к любым неприятностям, – ответил Страус и язвительно добавил: – В отличие от некоторых.

      – Ты безумен.

      – Ты