Повитель. Анатолий Степанович Иванов

выходили люди с узлами, с набитыми чем-то мешками. Много народу толпилось и во дворе. Здесь раздавали чай, сахар, ситец и другие товары, вытаскивая все это прямо из лавки. Некоторые из страха отказывались.

      К удивлению Григория, не кто иной, как Федот Артюхин, убеждал:

      – Берите, берите, потому – советская власть. Сейчас повсеместно буржуйское добро простому народу раздается.

      Старики позажиточней недружелюбно посматривали на разглагольствующего Федота. Однако вели себя пока осторожно, держались кучкой.

      – Может, и нас зачнут трясти после Лопатина? – тревожно смотрел Игнат Исаев на Демьяна Сухова и других стариков.

      – Не должно, – ответил ему Демьян Сухов. – Лопатин вечно в кабале народ держал, а я, к примеру, все своим горбом нажил. У меня за всю жизнь работников не было.

      – Глядите, глядите, старики… А то, может, правильный пример батюшка Афанасий указал нам, а?

      – Да куда мы поедем с родной деревни-то? Куда? – спрашивал Кузьма Разинкин. – Мне, к примеру, некуда… Может, ничего, может, обойдется…

      – Ну, ну, глядите сами, – не унимался Игнат Исаев.

      Григорий окликнул Федота. Тот вскинул голову, улыбнулся ему, как старому знакомому.

      – А, Бородин!.. – И выбрался из толпы. – Здорово, Гришка!

      Григорий на приветствие не ответил, хмуро спросил:

      – Ты откуда объявился?

      – С того света, Григорий, и без пересадки – в Локти. Прострелили ведь мне немцы окаянные легкое на фронте… А потом доктора чуть не замучили. Третьего дня я и прибыл к женке…

      Григорий повернулся и пошел прочь, будто только и приходил, чтоб поговорить с Федотом.

      Терентий Зеркалов в новом, туго затянутом широким ремнем полушубке с пышными сизоватыми отворотами тоже болтался среди возбужденно шумевшей толпы, сдвинув на затылок шапку, прохаживался во дворе лопатинского дома. Подойдя однажды к Андрею Веселову, спросил, нехорошо усмехаясь:

      – Та-ак-с… Грабите?

      – Конфискуем кулацкое имущество, – ответил Веселов.

      – Ну, ну… – И отошел, посвистывая.

      Тихон Ракитин проводил его взглядом, спросил у Андрея:

      – Чего он ходит тут? Отец скрылся, а сынок ходит по деревне, высматривает что-то. Не нравится мне это, неспроста. Может, арестовать его? Ведь тоже… элемент.

      – Отца-то надо бы, точно. А сына… Приедет Семенов – посоветуемся, – ответил Веселов.

      – Может, мы и с Лопатиным неправильно, а? – засомневался Ракитин вдруг. – Может, опечатать бы пока имущество да караул поставить?

      – Ну, здесь все по закону, – сказал Веселов. – Постановление Совета было? Было. Вот опоздали только, дали сволочам главное-то добро упрятать.

      Прошел день, два, неделя. Возбуждение, вызванное в. народе известием об Октябрьской революции, немножко улеглось. Из города пока никто не ехал. О Семенове тоже ничего не было слышно.

      Андрей Веселов, Тихон Ракитин и другие члены Совета теперь допоздна засиживались в лопатинском доме, прикидывая, что же делать дальше.

      Часто