Краткая история экономических учений в фокусе теории права. Сергей Королев

среди низших слоев населения. С другой стороны, год дешевизны означает разорение многих мелких и средних предпринимателей, т. е. народной элиты. Подобные факты просто вопиют о необходимости государственной интервенции в подобных случаях. Но Смит ограничивается характерным для апостола рыночной саморегуляции выводом: «При обычных колебаниях цен на предметы продовольствия эти две противоположные причины, по-видимому, уравновешивают одна другую»[126].

      Однако специфика открытых Смитом «экономических законов» проявляется не только в регулярности перехода общества из одной напасти в другую. Эти «законы» обладают и другими интересными характеристиками, которые первым начнет анализировать лишь Сисмонди (см. ниже). Так, в отличие от закона в юридическом смысле, «экономический закон» действует асимметрично: некоторые – ничтожные в количественном отношении – слои населения наращивают свой капитал и могущество только благодаря действию этих «законов».

      Ленин называл эту прослойку «финансово-промышленной олигархией», майор Дуглас (см. ниже) – «финансистами». Отсюда следует, что результат «экономического закона» получает диаметрально противоположную оценку в глазах большинства населения и в глазах представителей финансовой олигархии: для первых это величайшее несчастье, для вторых – нормальная «фаза экономического цикла».

      Некоторые аспекты экономического учения Смита представляют интерес с точки зрения юридической этнологии и антропологии. Так, Смит, проводя различие между хлебопроизводящими нациями Севера и рисопроизводящими странами Юга, делает следующее интересное замечание: «В странах, возделывающих рис, который обыкновенно дает две, а иногда и три жатвы в год, причем каждая более обильна, чем жатва какого-либо другого зернового хлеба, обилие пищи должно быть гораздо более значительно, чем в любой стране таких (же) размеров, возделывающих хлеб. Такие страны ввиду этого отличаются более густым населением (курсив мой. – С. X)»[127].

      Идеологическая заряженность главного трактата Смита характеризуется двумя крайностями. С одной стороны, мы видим часто некритическое восприятие идей физиократов, с другой – столь же безусловное отрицание любых положений меркантилистов. Вообще следует отметить, что «борьба с меркантилизмом составляет непосредственную цель книги Смита»[128]. Здесь Смит во многом избрал безошибочные аргументы. В частности, он утверждает, что «потребление является конечной причиной и целью всякого производства. Интересы производителя следует учитывать лишь в той мере, в которой они могут стать необходимыми для защиты интересов потребителей. <…> Однако в меркантилистской системе интерес потребителя почти всегда приносится в жертву интересам производителя»[129].

      Вместе с тем в этой борьбе Смит сильно «перегнул палку», прежде всего в стремлении опровергнуть фетишизацию денег меркантилистами. Впрочем, в этой борьбе, как и во многих других вопросах, Смит

126

Там же. – С. 153.

127

Смит А. Указ. соч. – С. 260.

128

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 75.

129

Smith A. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations. Oxford: Clarendon Press. Vol. 4. – P. 660.