Хроники майора Корсакова. Том 2. Книга вторая. Илья Деревянко

майор! – задушенно прохрипел Асланов. – Я… не обманул! Все как договорились!!!

      Я удивленно разжал захват:

      – Как договорились?!

      – Ну да, кхе, кхе. – Ваха, морщась, растирал помятое горло. – Допрос снял, кхе, кхе… Записал на камеру… Вот. – Он вынул из-за пазухи маленькую кассету. – И пленного я не заныкал, кхе, кхе… Язык у него на месте. Тут он, посмотри! – чеченец расстегнул на сумке «молнию». Внутри, страшно оскалившись, лежала отрезанная голова Муслима.

      – И как прикажешь это понимать? – ледяным тоном осведомился Костя.

      – Я же говорил – он не в форме, неудобно к вам везти, – опасливо косясь на «влиятельного зятя», зачастил Асланов. – Ну… упорный он оказался слишком. Пришлось применять крайние меры, а он в конце допроса взял да и умер от болевого шока. Я, кстати, пытался объяснить ситуацию майору Корсакову, но намеками. По телефону-то всего не скажешь. Даже по «железному»! Однако майор ничего не понял. Видимо… ар-кх-кх. – Получив кулаком под дых, Эмир согнулся пополам. Усатое лицо налилось кровью. Яркогубый рот судорожно разевался, пытаясь ухватить воздух.

      – Не смей оскорблять меня, животное, – холодно посоветовал я. – Место свое забыл? Еще раз гавкнешь – убью!

      – Не кипятись, Дима, – миролюбиво предложил Сибирцев. – Он, думаю, понял и гавкать больше не будет. Сейчас он отдышится и сообщит нам подробности.

      Асланов отдышался минуты через полторы и, пряча взгляд, рассказал следующее. Они с башкирами отвезли Муслима на временно законсервированную стройку, принадлежащую клану Беноевых. Там пленника подвергли допросу с пристрастием. В роли палачей-исполнителей выступали оба раба, а сам Ваха лишь давал ценные указания. Салаутдинов упорствовал не менее двух часов: показания давать не желал и усердно проклинал своих мучителей. Но затем, не выдержав истязаний, все же сломался. Муслим, выдав информацию по всем интересующим нас вопросам, добавил кое-что сверх плана (смысла Эмир не понял) и скончался от болевого шока.

      – Слишком слабый был. Не джигит! – резюмировал Ваха. – А потом, ну посудите сами, не везти же мне вам труп целиком! Он в кровище весь, с паяльником в заднице… Я и отрезал голову в виде доказательства. А то еще обвинят черт-те в чем! – Асланов недобро покосился на меня.

      На некоторое время в квартире воцарилась могильная тишина.

      – А где башкиры? – спросил наконец Костя.

      – В подвале канализационный люк, – счел нужным пояснить Ваха. – Сперва рабы сбросили в него туловище Муслима. А после – я их туда же. Нет, не живьем! Пристрелил сначала. Я ведь не такой изверг, как вы полагаете. – Тут он снова зыркнул в мою сторону.

      «Как раз такой! – со злостью подумал я. – И не фига корчить из себя добряка-гуманиста. Пристрелил! Ага, правильно. Так ты и поступил. Но вовсе не по доброте душевной! Просто с ними живыми ты бы вовек не справился!»

      – Можешь идти, – вслух сказал я. – Будем считать – задание выполнено.

      – А это вам нужно? – чеченец указал на сумку.

      – Да забирай! Забирай на хрен!!!

      – Как скажете…

      Спустя пятнадцать