Маленькие комедии. Олег Ернев

«Если что, если что…». Что за глупая ревность? Я хоть раз повод тебе подала? Фёдор, скажи ему.

      ФЁДОР. Да сто раз говорил.

      ЕРШОВ. Что ты говорил? Это я говорю: «Нынешним бабам доверять, что дикому коту доверить голубя».

      ФЁДОР. Брось, Ёршик, твоя – не такая. Она у тебя ангел.

      ЕРШОВА. Ну, слышал, что люди говорят?

      ЕРШОВ. Люди разное говорят. Говорят, что в Москве кур доят.

      ФЁДОР. Ну, бывает…

      ЕРШОВ. Чего бывает? Бывает и корова летает. Ты мне зубы не заговаривай.

      ФЁДОР. А я тебе говорю – ангел и вообще…

      ЕРШОВ. Что вообще?

      ФЁДОР. Ну, вообще.

      ЕРШОВ (начиная кипятиться). Нет, ты уточни. Что вообще? Мне не нравится это твоё «вообще», когда дело касается Люськи.

      ЕРШОВА. Какой-то ненормальный ревнивец.

      ЕРШОВ. Да? Ненормальный? А помнишь, я прихожу домой после смены, а у тебя мужик сидит, чай пьёт?

      ЕРШОВА. Да какой мужик? Что ты выдумываешь?

      ЕРШОВ. Не выдумываю; мужик, которого ты с улицы привела и чаем поила. С мёдом и бубликами. Мёд то, между прочим, дорогой, с пасеки Архипа, того самого, от которого жена удрала к любовнику. Архип то потом чуть не повесился от горя. Вот какие вы, нынешние жёны!

      ЕРШОВА. Слушай, Ёршик, что ты заладил: мужик, мужик. Да никого я не приводила. А тому старичку 75 лет было.

      ЕРШОВ. Вот. Был ведь мужик? С улицы…

      ЕРШОВА. Дедушка. И что значит, с улицы? Ему плохо стало. Возле нашей парадной. Я ему помогла.

      ЕРШОВ. Но ведь был мужик. Ну и что, что 75. И в 75 бывают такие, что молодым фору дадут. Вон Чарли Чаплин у своего сына увёл 17 летнюю невесту и кучу детей с ней наделал. А наш Олег Табаков: в 70 лет дочку забабахал, а жена то его – твоя ровесница. Да мало ли таких умельцев. Старый конь борозды не испортит.

      ЕРШОВА (насмешливо). Но и глубоко не вспашет.

      ЕРШОВ (вскипев). Нет, ты мне это брось, Люська. Никаких мужиков. Если плохо – скорую вызывайте. Ну, ты поняла. А тот мужик, который у тебя тут на кухне был, когда я на день раньше вернулся… а?

      ЕРШОВА. Так это же сантехник был.

      ЕРШОВ. Знаем мы этих сантехников. Зачем вызывала? Говорил же: сам починю.

      ЕРШОВА. Да. Дождёшься. Ждала бабка, когда опять девкой станет. Ты мне стул обещал починить, два года на балконе валяется. Мы чуть соседей не залили. Пришлось бы ещё за ремонт платить. Так что нечего попусту заводится. Тоже мне, Ярил – сам себя взъярил.

      ЕРШОВ. Да, я ревную, потому что люблю.

      ЕРШОВА. Уж больно ты горячий, правда, Федя?

      ФЁДОР. Горячий, очень горячий. Ума бы ещё маленько.

      ЕРШОВ. Но ты, Федька, поговори у меня. Тоже мне, напарник. Снеси яйцо, а потом кудахтай. (В сердцах бьёт грушу). Поехали. Ох, не люблю я тебя оставлять одну. Сердце всегда не на месте.

      ЕРШОВА. Ну и глупо. Был бы повод.

      ФЁДОР. То, что она у тебя красотка – это точно. Ох, мечта голубоглазая.

      ЕРШОВ. Ладно, поехали, мечтатель.

      Берёт сумку, целует жену, грозит ей кулаком. Покидают квартиру.

Сцена вторая.

      В кафе. Ершов и Фёдор за столиком едят.

      ФЁДОР. Да чего ты такой хмурый сегодня? Что на тебя нашло?

      ЕРШОВ. А чёрт