Минус одна минута. Книга третья. Последняя земля. Галина Тимошенко

немедленно вспыхнула и ровным голосом проговорила:

      – Стас здесь ни при чем. Есть закон, и ты это прекрасно знаешь.

      Перед каждым членом Совета прямо в стол было вмонтировано по два листа, на которых полностью умещалось нынешнее законодательство Равнины, и Артем тут же прочитал, глядя на столешницу:

      – Любой человек, осмелившийся создать что бы то ни было без одобрения большинства членов Совета, считается преступником…

      – Ха! Большинства! И часто вы голосуете не единогласно? – немедленно встрял с язвительным комментарием Макс.

      Артем, ничем не выдавая своего отношения к Максу и ко всему происходящему, продолжал:

      – За подобное деяние преступник наказывается принудительной высылкой обратно на Землю в максимально неблагоприятные условия из тех, которые могут быть для него там созданы силами компетентных морталов.

      – Да какая разница, где подыхать? – резвился непримиримый Макс. – По мне – так лучше уж там, чем в этом идиотизме!

      Жалостливая Алена решила вмешаться:

      – Макс, мы ведь против тебя ничего не имеем. Мы просто призваны соблюдать законность на Равнине…

      – Да не старайся ты, подстилка Стасова! – расхохотался Макс. – Тебе-то уж точно плевать на закон. Ты все что угодно сделаешь, если он тебе прикажет. Скажешь, не так?

      Алена широко раскрыла несчастные глаза и умолкла, а Макс обвел всех присутствующих торжествующим взглядом.

      – Заканчивайте вашу бодягу, придурки! Смех смотреть, как вы щеки дуете, изображаете представителей власти… Самим-то не смешно?

      Цветана (единственная из всех, кто продолжал сохранять безмятежное спокойствие) бесстрастно оборвала его:

      – Ты можешь говорить что угодно, но закон ты нарушил. Мы можем тебя выслушать, а можем просто зачитать приговор. Не хочешь попытаться оправдаться – дело твое. Или хочешь?

      Умница Цветана. Именно на ее здравомыслие и флегматичность и был расчет при включении ее в Совет. А ведь могла бы сейчас и встать на сторону Макса: помнится, в свое время она больше всех удивлялась новому закону.

      – Да в чем мне оправдываться?! – заорал Макс. – Ваш дебильный Стас сначала сделал нас всех всемогущими, а потом испугался: какой кошмар, теперь все могут то, что могу я… Все же вокруг идиоты, разве можно им давать такую возможность?! Вот и весь ваш закон! И я еще должен оправдываться?

      – Макс, милый, зачем ты так? – попыталась урезонить его жена, но Макс не обратил на ее слова никакого внимания:

      – Не дождетесь! Читайте свой гребаный приговор, а то надоел уже весь этот цирк.

      Члены Совета переглянулись, и Зинин потянулся за лежавшим перед ним листом пергамента.

      Ну уж нет! Так легко этот олигофрен-народоволец не отделается…

      И Стас решительно поднялся и вышел из кабинета.

      Макс встретил его появление в Зале Одобрения злорадным:

      – Я так и знал. Что, подсматриваешь