Тропа снов. Андрей Плотник

окрестности от гнета томительного ужаса. Я говорю «гибель»? Да, на тот момент я действительно полагал, что ее можно убить – о, как я был наивен! Разве свет способен уничтожить тьму? Он может лишь рассеять ее на время, загнать в отдаленные уголки, куда не в силах пробраться его собственные лучи…

      Я увидел, как членистоногая тварь с тонким телом изящной красавицы пытается скрыться в одном из коридоров. Этого нельзя было допустить – пройдет еще немало времени, прежде чем звезды снова займут нужные фазы, в которых их свет станет губительным для порождений ночи. Потому я кинулся вслед за королевой, старясь постоянно удерживать ее в радиусе действия фонарика. Она вопила и причитала, то и дело выкрикивая проклятия на древнегреческом языке; испепеленная звездным сетом, от нее кусками отваливалась плоть. Человеческая часть тела чудовища все больше теряла свою привлекательность.

      Я торжествовал, опьяненный ощущением могущества. Вот она, власть человека над силами природы, которые когда-то почитались высшими! Но века дремучих суеверий давно миновали – мы поднялись из пучины варварства, ведомые светом научного прогресса, и древние алтари оказались заброшены. Пришел черед изгнать из нашего рационального мира последние пережитки дикости, доказать, что человеческая премудрость стоит выше власти этих выходцев из допотопной эпохи!

      Вот такие нелепые мысли роились в моей голове, пока я по пятам преследовал королеву (я уже знал ее имя; знаю его и теперь – но все равно не решаюсь лишний раз произнести вслух…) Ах, если бы я внимательнее изучал древние предания, то непременно помнил бы, что если человеку и удается на короткий миг одержать верх над богами, то результат обычно все равно оказывается печальным – я недооценил силу древних, я презрел их могущество, и кара, на которую я теперь обречен, является заслуженной.

      Настал момент, когда силы покинули Никту, и она без чувств распростерлась на полу. Длинное членистое тело содрогалось в конвульсиях, взметая тучи пыли и разбрасывая осколки кирпича и костей – этот нелепый придаток будто жил собственной жизнью. Я подошел ближе, желая укрепить свою победу – и тут изувеченное тело королевы лопнуло, извергая наружу липкий смолистый мрак, напоминающий чернила каракатицы. Вечная ночь, которая по неведомой причине обрела материальную форму, вырвалась на свободу, едва только эта самая форма оказалась уничтожена. Мог ли я предвидеть такой исход? Сомневаюсь. Слишком отрывочны наши познания о мире существ, коих мы привыкли именовать богами, а зачастую познания эти и вовсе не соответствуют действительности.

      Мощный удар в грудь повалил меня на землю, фонарик упал где-то поблизости. Он продолжал светить, но оказался бессилен против ночной темноты, сбросившей все оковы. В смрадном воздухе повис женский крик, переходящий в непереносимый визг, от которого едва не лопались барабанные перепонки. Тьма расползалась, поглощая пространство,