Настольная книга поджигателя. Алина Владимировна Кононова

вперёд Пси, что именно он выбирал дорогу.

      Мы забежали в какую-то подворотню и остановились, тяжело дыша. Было темно, я различал блеск объектива камеры Теты и амулеты под распахнувшейся курткой Стигмы.

      Пару секунд мы стояли, пытаясь отдышаться. А потом Тета, сняла респиратор, рассмеялась и обняла меня и Стигму.

      Не знаю, сколько это длилось. Мы улыбались, всхлипывали от смеха, я уткнулся лбом в плечо Пси, а губы Теты коснулись моей щеки. Мы стояли так, вместе, и это было прекрасное чувство. В ту ночь нас объединил огонь.

      И от наших тел так приятно пахло гарью.

      ЧАСТЬ 2

      Я не знаю, как соседка Теты терпела постоянный запах гари в комнате. Он не исчезал никогда, шёл от одежды, которую Тета стирала раз в пару месяцев, от её кровати, даже от книг и фотоаппарата, спрятанного под кроватью. От всей её половины комнаты, кроме стола, которым Тета не пользовалась вообще, поэтому её соседка извлекла хоть какую-то пользу, заняв оба.

      А я бы не сказал, что мне не нравился этот запах. Скорее наоборот.

      Мы с Тетой сидели на её кровати и смотрели последние снимки, тайно вынесенные из лаборатории. Дзет настаивал, чтобы большую часть вещей, связанных с поджогами, мы хранили именно там. Поэтому чтобы уединиться с фото приходилось красть их ненадолго.

      Удивительно, но в тот день Тета вымыла свои длинные волосы, переоделась и счистила грязь со ступней – они были почти белыми. Я впервые понял, что тёмная полоса у её рта это не грязь, а шрам, причём не слишком старый. Он и создавал впечатление постоянной улыбки. Или просто усиливал его.

      – Смотри, вот тут хорошо получилось, – говорила она мне, и я смотрел на языки пламени, вырывающиеся из оконной рамы. – А эта смазанная, я случайно щёлкнула, когда мы уже убегали. Весело было!

      – Часто вас так ловят? – спросил я, глядя на размытое красно-оранжевое пятно на тёмном фоне.

      – Ловят никогда. Иногда пытаются, но не могут. Как в прошлый раз, – она откинула голову назад, мечтательно глядя в потолок. – Это бесполезно. Им никогда не поймать никого из нас.

      – Понятно, – я взял следующую фотографию. На ней был я сам с горящей спичкой в руке, черты лица, подсвеченного снизу, казались искажёнными. Стигма и Пси стояли за моей спиной, и все смотрели на маленький огонёк.

      – А ты неплохо вышел, – сказала Тета. Я только усмехнулся.

      К сожалению, фото снова быстро кончились. Тета перетасовала их и взглянула мне в глаза. Она улыбалась, а я уже не понимал, правда это или эффект от шрама.

      – Могу я попросить тебя кое-о-чём? – вкрадчиво спросила она. Я кивнул. – Можешь вернуть их в лабораторию? Я бы сходила сама, но я не спала всю ночь, и…

      Ей было трудно отказать, она правда выглядела устало – на чистом лице были ясно видны синяки, залегшие под глазами. И я всё равно хотел прогуляться: время клонилось к закату, погода была хорошая. Кроме того, Тета всё ещё смотрела мне в глаза, улыбаясь.

      Поэтому я снова кивнул и забрал фотографии.

      До Дома Собраний я дошёл быстро. Комендантский час приближался, на улице уже не было прохожих, зажглись