Эротоманка. Все о любви. Ноэми Норд

бутыли.

      Шнуровкой плотно стянут бюст-

      актриса

      сдирает маску,

      на лице – соль бриза.

      Но антураж для па-де-де

      не выпадает,

      партнер пуантами

      в дерьмо влетает.

      Да ладно, шприц на всех один —

      и в тамбур.

      А за окном – в дыму развалин

      Марбур.

      «Браво!», «Бис!» – унесут примадонну…»

      «Браво!», «Бис!» – унесут примадонну

      ураганной безумной волной!

      О любовь  к танцу, музыке, стону!

      Повторись, не спеши, постой!

      Пусть все мы  в сапогах и кроссовках —

      неразрывны с желанием  «Я!»

      Я могу также звонко и ловко!

      Я могу, и душа моя!

      Нет пределов любви человечьей

      стрункой тоненькой в рампах дрожать.

      Повтори эти руки и плечи!

      Повтори этот жест – не смолчать!

      И летит в ураганном восторге

      в восхищенных влюбленных глазах!

      И душа чья-то – пламя в реторте,

      повторит каждый призрачный  взмах.

      Горячее вино

      «Не знаю как в южных краях…»

      Не знаю как в южных краях,

      где женщинам ни грамма не дозволено,

      а в наших северных широтах

      без горячего бордо

      ну, просто никак.

      Малиновый глинтвейн в округлом предсердии бокала,

      спрячь в ладонях, подыши в бордовый кларет,

      оживи, сделай глоток, оближи с верхней губы кисло – терпкие капли

      и такие же с края бокала…

      Но кусочек бекона в прожилках белесой липомы

      и вожделенно вздыхающий Камамбер под испариной млечной плоти, —

      не тронь, ни кусочка —

      лишь свечи, обязательно – свечи —

      с низкой тумбы – чтоб тени сплелись на стене, напротив,

      каждый бицепс и трицепс, рисуя лучами,

      изнывая, как два негодяя на жаровне.

      «Даме не обязательно видеть…»

      Даме не обязательно видеть,

      обоняние – главное в предпочтении.

      Выбирает не самка, но – овула.

      клеточный механизм совокупления —

      самые точные нано-пружинки природы…

      Запястья тонки и в прожилках бегущих секунд

      от лодыжки, где еле услышишь  губами —

      до клокочущей пены виска,

      где под ним, в голове, закипает оргазм —

      не вспугни начало.

      «Чувство дивной похоти…»

      Чувство дивной похоти

      окутало низ живота,

      тело содрогнулось

      от страстного желания

      присвоить

      каждую клетку

      распаленного органа.

      Кровь хлынула навстречу

      дивной музыке вторжения.

      «И… до утра…»

      И… до утра

      в уютную берложку

      удивительной порядочности

      нежности

      теплоты

      уюта

      милых рук.

      «Что