Джунгли мегаполиса. Андрей Халов

туда ли он попал, да и к тому ли его послали, кто был нужен, и, когда они оказались в большой, но дурно обставленной комнате, – мебель была старая, обшарпанная, да ко всему этому занимала какое-то неуклюжее, незаконченное, промежуточное положение, будто бы кто-то взялся её переставлять, да так и бросил, не доделав, – задал вопрос:

      – Вы, собственно говоря, знаете, зачем я к вам пришёл?

      – Догадываюсь, молодой человек, догадываюсь, – хозяин квартиры плюхнулся, будто устав стоять, в глубокое кресло, достал из кармана халата папиросу и закурил. – Ко мне все приходят за одним и тем же, вообще-то.

      Он затянулся и выпустил струю дыма в сторону гостя.

      Жора опустился в кресло напротив:

      – И что, вы всем даёте то, что им нужно?

      – Ну-у, кто платит, соответственно, – он заёрзал в кресле. – Давайте к делу: у меня нет времени на рассусоливания. Первый взнос – триста долларов – за посещение.

      Жора невольно присвистнул, откинувшись назад:

      – Неплохо начинаем! Ещё ничем не успели обменяться, а деньги потекли ручьём! Не многовато ли? Я понимаю – десять, ну, пятнадцать долларов, но не триста!..

      Что ж, хозяин квартиры недовольно потёр руки, мне очень жаль, но, видимо, мы с вами не сработаемся. Очень плохо, что вас не предупредили, на каких условиях сюда надо идти.

      – Нет, почему же! Мне сказали, что надо брать с собой зелёные, и много. Я готов и заплатить, но только за информацию.

      Видите ли, у каждого уважающего себя человека, такого, как я, существует порог, ниже которого он не работает. Если клиент не может выложить мне сразу, вот точно так, как вы, первоначальный взнос, то с ним приходится прощаться. Я не собираюсь ни у кого шариться по карманам, но такое поведение даёт мне все основания полагать, что он не состоятелен. И поблажки, исключения, я не делаю никому, это мой принцип. Деньги в руке – лучший и единственный аргумент для продолжения беседы… Итак?

      Он сделал недвусмысленную паузу, и Жора понял, что надо либо раскошеливаться, либо проваливать. Отступать назад, как ни жалко было платить, было некуда: скупой платит дважды, – и он уже ступил на дорогу, по которой было бы дешевле идти вперёд, чем пятиться назад, идти на попятную.

      Зашуршали бумажки, передаваемые из рук в руки.

      – Ну, что вас интересует? Вернее, кто?

      – Бонди Бом.

      Теперь настала, видимо, очередь удивляться хозяину квартиры:

      – Это вы замахнулись! Круто, круто! Впрочем, представьтесь.

      Жора что-то смекнул про себя:

      – Я, кажется, имею право оставаться неузнанным, инкогнито.

      – Не совсем, к сожалению.

      – Это почему же?! – Жора едва не выпрыгнул из кресла от возмущения. – Получается, что за свои же деньги я пришёл сам на себя настучать, так что ли?!

      Собеседник загадочно улыбнулся:

      – Ну, нет. Зачем же? Вы должны представиться мне хотя бы из вежливости, как и я вам, впрочем. Давайте, я сделаю это первым. Меня зовут Марк Ильич.

      – Хотелось бы верить, что это ваше действительное имя.

      – Как хотите.

      – Не