Джунгли мегаполиса. Андрей Халов

прозы, так там очередь из маститых, серьёзных писателей, и вы будете ждать там решения по своему вопросу очень-очень долго. К тому же, из-за трудностей с полиграфической базой, бумагой, с мощностями мы сейчас печатаем только членов Союза писателей, а я так понимаю, что вы не член. А в юношеской редакции, может быть, у вас что-нибудь и получится. Во всяком случае, это кое-какая надежда и лучше. Чем вовсе ничего. Приходите месяцев через пять. Вам там скажут.

      Он так и сделал. Прошло ровно пять месяцев.

      Гладышев оказался перед нужной ему дверью и замер, как вкопанный, почувствовав себя застигнутым врасплох.

      «Корин Лев Васильевич, – прочитал он на табличке под бляшкой с номером, – редактор отдела литературы для детей и юношества».

      Дверь была приоткрыта, из кабинета раздавался приглушённый бас нескольких голосов.

      Порядком оробев, Гладышев постучался как можно осторожнее и вежливее, чтобы не показаться слишком уверенным и наглым редактору, но удары его в дверь получались столь трусливо тихими, что ему самому не было их слышно. Пропустив через себя первую волну страха, введшую его в краску, Гладышев постучался уже несколько увереннее и, не дожидаясь разрешения, приоткрыл дверь, но войти в неё не посмел.

      За столом, занимавшим всю середину длинного и довольно узкого кабинета друг напротив друга сидели трое – двое по одну сторону, а третий – по другую, – и о чём-то беседовали, потягивая из тонкостенных стаканов что-то янтарно-прозрачное. Перед ними стояла круглая стеклянная пепельница с возвышавшейся кучей «бычков», служившей, видимо, местной достопримечательностью. Рядом высилась полупустая бутылка портвейна «Мадера», которую, видимо, и распивали друзья.

      Гладышев, не смотря на всю свою растерянность, всё же приготовил кое-какую вступительную речь-обращение к редактору, но теперь, не зная к кому обращаться, вновь растерялся и только и смог сказать:

      – Здравствуйте, я автор романа «Администратор».

      Все трое обернулись к нему с удивлением и посмотрели округлившимися, осоловевшими глазами, подёрнутыми дымкой. Они, наверное, и не помышляли, что сейчас к ним на голову свалится такое «чудо» и вмешается в их разговор, нарушив их трапезу.

      Не зная, кто из этих людей редактор, и есть ли он здесь вообще, Гладышев переводил глаза попеременно на каждого из троих, но в следующую секунду заметил, что тот, кто сидел в одиночестве, смотрит на него как-то более удивлённо и выразительно, к тому же он стал первым подниматься со стула, а те двое последовали за ним, видимо, не зная, с кем имеют дело.

      Поднявшийся первым стал пробираться к нему, пьяно протискиваясь между столом и стульями, стоящими плотным рядом у стены. Гладышев интуитивно почувствовав, что это именно тот человек, к которому он пришёл, подался ему навстречу. Руки их одновременно потянулись навстречу друг другу.

      – Так ты и есть автор этого романа? Гладышев?

      – Да.

      – О-о, – человек обернулся к