Стокгольм delete. Йенс Лапидус

не понимаю, – повторяла она сквозь слезы.

      И ни слова больше. «Ничего не понимаю»…

      Эмили положила руку на ее предплечье.

      – Давайте присядем где-нибудь.

      Они прошли в кухню. Здесь царила клиническая чистота – в отличие от квартиры Эмили. Раковина и смеситель сверкают, будто Сесилия полирует их с утра до ночи. Деревянный стол выглядит только что ошкуренным, растения в горшках на подоконнике стоят в военном порядке, расстояние отмерено до сантиметра. Рядом аккуратной стопкой сложены какие-то брошюры. Наверное, инструкции по уходу за цветами – иначе не выглядели бы так образцово. Никаких старых пакетов, тем более хлебных крошек. Ни вилок, ни ножей, ни чашек. Тедди присмотрелся – в заливавшем кухню ярком весеннем свете он не увидел ни единой пылинки. Единственное, что придавало кухне жилой вид, – небольшой черный крест на стене над столом.

      Они присели. Через несколько минут Сесилия успокоилась, вытерла глаза таким жестом, будто собиралась их вынуть и просушить салфеткой.

      – Что-нибудь попить?

      Эмили поблагодарила.

      – Да, кофе. Если не сложно.

      Тедди было очень не по себе. Он отказался.

      – Значит, Беньямин сам попросил вас быть его адвокатом?

      – Беньямин сказал всего несколько слов, и я думаю, вряд ли осознает, где он и что происходит. Но вы правы – он пожелал, чтобы я его защищала. Думаю… вернее, догадываюсь – потому что я раньше работала с Тедди.

      Сесилия, повернувшись к ним спиной, возилась с кофеваркой. Тедди обратил внимание: тапки на ней из тех, что бесплатно выдают в отелях.

      – И я обязана сказать, что прокурор Рёлен дала мне разрешение посетить вас и поговорить о состоянии Беньямина, но ни в коем случае не обсуждать ход следствия.

      – И каково его состояние? – безжизненным голосом спросила Сесилия.

      Эмили могла только поделиться информацией, полученной от персонала в тюремной больнице. Еще раз подчеркнула, что Беньямин спросил о Тедди. Попросил понять.

      – Может быть, вы знаете, что он имел в виду?

      – Откуда мне знать?

      Кофеварка заворчала и забулькала. Сразу запахло кофе.

      – Вы должны знать – мы боролись, – сказала Сесилия, доставая чашки из шкафчика. – И теперь вот это…

      Она словно замерла – стояла спиной к ним с кофейником в руке и не двигалась. Тедди так и не понял, что она имела в виду: как она и дети восприняли самоубийство Матса? Или как пережили его похищение? А может, как они с Матсом старались спасти брак?

      – Э-э-э… если можно, немного молока, – сказала Эмили, чтобы прервать внезапный ступор.

      Через несколько секунд Сесилия вздрогнула, словно проснулась, и открыла холодильник. Продукты на полках тоже расставлены в строгом военном порядке.

      – Расскажите, – попросила Сесилия. – Почему его подозревают? Что все это значит?

      – Я уже сказала – не имею права вдаваться в детали следствия. Засекречено. Единственное, что могу сказать, что он под арестом по подозрению в убийстве.

      Сесилия закрыла руками лицо. Тедди не понял – если она и