Сближение. Кристофер Прист

вигвама над микропроцессорным объективом. Тарент обрадовался, когда речь зашла о любимой теме. – Эти сенсоры работают на уровне частиц или субчастиц. Когда затвор открыт, то они в цифровой форме радикализируют изображение. Электронные линзы более-менее автоматизированы: они сами фокусируются, устанавливают диафрагму, выдержку и все за одну операцию. Я могу перенастроить параметры, но по умолчанию все снимки в фокусе и с правильной выдержкой. Пока что производители не нашли способа, как бороться с тем, что на ходу машины у меня трясется рука, но, наверное, что-нибудь придумают уже в следующем поколении.

      Он говорил весело, но когда посмотрел на нее, то понял: что-то изменилось – исчезла расслабленная игривость.

      – Это твоя личная камера?

      – Конкретно эта – да. А остальные две я оцениваю для производителей.

      – Ты не понимаешь, что использование таких камер запрещено законом?

      – Я же говорил, – у меня есть разрешение.

      – При чем тут разрешение? Если в этой камере используется технология сближения, то снимать на нее запрещено с прошлого года.

      – Я никогда не слышал об этом.

      – Незнание закона не освобо…

      – Я был в отъезде, – заметил Тарент.

      – Да, ты был в Турции, это правда. Там они не запрещены, если уж на то пошло. Но в Европе ими пользоваться нельзя.

      – Почему их запретили? Это же просто камеры.

      – Квантовые технологии объявили токсичными. Установлено, что время от времени камеры причиняют вред здоровью пользователя и любого, кто окажется в поле их действия. Слишком много побочных эффектов.

      – Ушам своим не верю! Как у фотоаппарата могут быть побочные эффекты? И от какой болезни я должен страдать? Я пользуюсь этими камерами больше года!

      – Я уже не помню технических подробностей. Созвали специальную консультативную комиссию, и, когда результаты тестирования подтвердились, Халифат принял чрезвычайный закон. Использование этих камер влечет за собой риски, не постоянные, но серьезные.

      – Какой от них может быть вред? Со мной же все в порядке!

      – Откуда ты знаешь? В любом случае камеру нужно сдать.

      – Я так зарабатываю на жизнь. Для профессиональных фотографов, наверное, есть какое-то исключение.

      Фло дотронулась до имплантата на шее:

      – Хочешь, чтобы я удостоверилась? Могу поискать прямо сейчас.

      – Нет, ты сразу воспользуешься служебным положением и мне придется сдать камеры. Давай я сначала разберусь с допросами и УЗД, потом вернусь в Лондон и поговорю с коллегами. Если потребуется, то я поменяю камеры.

      – Они скажут то же самое, что и я.

      – Может, и так. Хватит, Фло… ты сейчас не на работе.

      Она потянулась, чтобы снова взять у Тарента камеру, но тот отпрянул и спрятал фотоаппарат в футляр, поставил на подзарядку, а потом убрал все три камеры в крошечный шкаф под пристальным взглядом Фло. Закрыв дверцу, Тарент вопросительно взглянул на женщину, не зная, продолжит ли та спорить.