Сближение. Кристофер Прист

пригороде со стороны Кента. Как он теперь знал, она находилась прямо на пути «Эдуарда Элгара», так что, помимо всего прочего, наверняка придется там все основательно ремонтировать. Тарент пока понятия не имел, что делать дальше. Квартира была слишком велика для него одного, забита их вещами. И вещами Мелани. В определенном смысле эта вынужденная поездка для отчета перед властями в Линкольншире помогла отсрочить неизбежное, но он слишком долго был вдали от дома.

      Тарент быстро посмотрел отсортированные загрузки только что сделанных снимков, а потом внес небольшие корректировки с поправкой на температуру прожекторов. Его словно парализовало ощущение изоляции, нахождения не на своем месте, отсрочки, которое росло внутри на протяжении вечера. Потеря Мелани не отпускала, но без предупреждения временами она вдруг разгоралась, превращаясь в настоящую физическую боль. Ему хотелось, чтобы последних нескольких месяцев вообще не существовало. Тарент спрятал фотоаппарат, не сделав больше ни единого снимка.

      Он все еще стоял, глубоко задумавшись, когда раздался женский голос:

      – Вы сфотографировали меня без разрешения.

      Она подошла беззвучно. Говорила без всякого акцента или диалектизмов, так общались образованные люди. Тарент обернулся. Перед ним стояла пассажирка из «Мебшера». Свет падал на нее сверху. Она казалась высокой и агрессивной, слегка выставила ногу вперед, наступив на большой корень дерева, торчавший из земли. Волосы все еще прикрывал платок, но теперь женщина надела утепленный пуховик с капюшоном, который накинула поверх платка. Она протянула правую руку, ожидая, что Тарент что-то положит в ее ладонь.

      В ИРВБ действовали законы, запрещавшие фотографировать граждан без разрешения. Тарент, как и все его коллеги-фотографы, отлично это знал.

      – Я сделал парочку тестовых снимков, – ответил он, по привычке сказав полуправду. – Это новая камера, и я ее тестировал. Они не будут опубликованы.

      – Не имеет значения.

      – Считается, что «Мебшер» дипломатической миссии находится вне национальной юрисдикции.

      – И это тоже не имеет значения. Вы не спросили моего разрешения. Отдайте мне фотографии, пожалуйста.

      – У меня их нет.

      Она нетерпеливо взмахнула рукой.

      – Я же знаю, что они у вас. Почему, как вы думаете, по приезде у вас не конфисковали камеры?

      – Ваша заслуга?

      – Да, я походатайствовала. Мне нужно забрать у вас эти фотографии.

      – Это вы написали мне записку?

      – Да.

      – Почему вы попросили меня поехать в Халл?

      – Вам не нужно на Ферму Уорна.

      – Мне приказали доложить там об обстоятельствах смерти жены.

      – Да, я в курсе. Это контора под эгидой УЗД. Тут я тоже могу замолвить за вас словечко.

      – С чего вдруг?

      Женщина мотнула головой, стряхивая капюшон. Под ним был еще платок, но она развязала его, и теперь длинные концы свисали на плечи