Три ошибки полковника Измайлова, или Роковое бордо. Полина и Измайлов. Эллина Наумова

себя с единственной добытой новостью – Ольга Суховей напивалась не эпизодически, а регулярно. Впрочем, не факт. В медицине короткие скамейки запасных. Много ли людей усадишь ждать освобождения двух кресел – заведующего отделением и главного врача, если их традиционно занимают по блату. И вот в кои-то веки умной, терпеливой, трудолюбивой бабе повезло с работой. Не успела ни квартиру купить, ни машину сменить, как стряслось несчастье с Валей. Оставят ее теперь в Центре? Под чьим он будет началом? Не продадут ли? Тогда Ольга точно вылетит. Присосешься тут к бутылке в ожидании худшего.

      Я, как водится, выбранила себя за то, что не могу относиться к людям однозначно. И напоследок набрала номер родимой Настасьи.

      – Что? Что случилось? – завопила она дурным голосом.

      – Настя, это я, Поля.

      – Поняла, поняла. Но тебе же еще два дня молчать!

      От ее беспокойства у меня внутри воцарился январь. Когда мороз, сугробы, а щека ощущает рьяное солнечное тепло. Это непередаваемо здорово. О чем я немедленно подруге и сообщила.

      – Мне самой приехать или бригаду вызвать? – озадачилась Настасья.

      – Бригаду. Где двое с носилками, один с лопатой.

      – Поля, только не это! Что бы ни случилось, надо жить. У тебя ребенок!

      – Настасья, ты, о чем подумала, а? В своем уме?

      – Когда тебя вижу или слышу, в твоем, – огрызнулась она. – Поэтому и волнуюсь. Так зачем тебе понадобился могильщик?

      – Косаревых убили. Обоих.

      – Ничего себе! – воскликнула докторица и что-то выронила из надежных хирургических рук.

      Чертыхнулась, извинилась перед Богом, незатейливо выматерилась. Я вспомнила Ольгу и подумала: «Это у них профессиональное». И проявила участие:

      – Градусник разбила? Теперь твою клинику ломать надо?

      – Бутерброд не удержала, – сердито сообщила Настасья. – Он, разумеется, маслом вниз.

      – Впредь мажь с обеих сторон.

      – Кончай издеваться, малоежка несчастная, жалкая. Рассказывай.

      Я изложила то, что изволил сообщить мне Виктор Николаевич Измайлов. И сразу спросила:

      – Как тебе способ убийства?

      – Во времена всеобщего вооружения садистский.

      – Значит, Вик правду говорил, это не легкая смерть?

      – Прикинь сама, человек чувствует нехватку воздуха, вдохнуть – рефлекс безусловный, во сне, не во сне, надо. А он очнуться и пошевелиться не может. Приятно?

      – Но все-таки быстро.

      – Извини, Поля, сердце мгновенно только пуля останавливает. А мозг гибнет без кислорода свои пять минут при любом раскладе. У живых более чем приблизительные представления об умирании. Поэтому кто-то мог решить, что удушение спящего – щадящий способ.

      – Вик сказал, бесшумный. И один слабосильный играючи справится с двумя молодыми и здоровыми.

      – Ну, если твой Викник сказал, – недовольно протянула Настасья, полагающая, что Измайлов мне не пара еще упорнее моей мамы, – то да.

      – Настя,