Валерия. Роман о любви. Юлия Ершова

из Леркиного детства, на одном продавленном летами диване и даже на одной подушке спят два уставших человека. У каждого усталость своя, но одно дыхание, неглубокое, зависающее на выдохе, и губы чуть приоткрыты.

      IX

      На рассвете Валерий умылся холодным солнечным душем, и сон как рукой сняло. Тысячи дум одновременно загрузились в его светлую голову и заставили наморщить лоб. Он не переоделся даже, вскочил и начал носится между гаражом и домом, хрустя пакетиками, набитыми польской едой. Иногда останавливался при взлёте на веранду и вскрывал один из множества своих мобильников, чтобы заменить сим-карту или вставить аккумулятор под крышку корпуса.

      Он так и хмурил лоб, пока не очистил багажник и не поковырялся в каждом телефоне. Только допотопный тяжёлый Nokia избежал участи новейших собратьев. Ветеран мобильной связи считался самым важным мобильником у хозяина, несмотря на то что в списке контактов была только одна запись – «Кум». Абоненты с другими именами к соединению не допускались, никогда.

      Хозяин подержал в руках ветерана, подышал на мёртвый экран, поковырял ногтём мизинца царапину на корпусе и, вздохнув с горечью, запрятал телефон в самый дальний карман дорожной сумки.

      В гостиной профессорского дома, как пыль, осела тишина. Но Валерий нарушил её сонный покой, хлопая дверцей холодильника и скрепя половицами.

      – Родной мой, сколько время? Ты опять спешишь? – голосом аистёнка спросила Лера, с трудом отрывая голову от подушки.

      Морщины на лбу Валеры тут же расправились, глаза засияли:

      – Вас разбудили звуки моей волшебной арфы? Лерка, как же ты меня напугала, как напугала. Мне никогда не было так страшно. Никогда. – Он прильнул к ногам спасённой женщины и заглянул в её прищуренные, пьяные ото сна глаза. – Как это всё вышло? Не пойму. Мистика какая-то.

      Лера похлопала ресницами и поправила причёску.

      – Ну… Не знаю. Страшно было. Внезапно. Я не поняла. Помню только… Чувствую – ноги отняло и как кишки горлом пойдут… Бр-р-р.

      – Ты могла погибнуть. Понимаешь? – Валера вплотную приблизился к Лере и обнял её. Она закрыла глаза и блаженно улыбнулась. – Почему ты всю жизнь куда-нибудь влипаешь? Пора становится взрослой.

      – Я чуть не погибла позавчера, когда звонила тебе… на остановке автобуса, когда все глаза проглядела, ждала. И… за день до, – выдохнула Лера и с трудом открыла глаза, сжалась в пружинку. Из объятий Яновича так просто не вырваться.

      – Ну не заводись. Мы же договорились. – Валера стиснул её сильнее, до дрожи в своём теле, и Леркины гутаперчивые косточки размякли. – Ну, рёбра не болят? – Лера отрицательно мотнула головой, хотя грудную клетку пробили искорки боли. Она знала: стоит только скривить лицо, и Янович тут же утащит её в больницу и там потребует анализы, рентгены, УЗИ, консилиум и кто знает ещё чего. И за пять минут станет распихивать деньги, уламывать, требовать. А кончится история её болезни