Валерия. Роман о любви. Юлия Ершова

чего профессор просыпался и до утра думал о сыне, с которым ни разу не виделся после развода. Женя не говорил с ним даже по телефону. Даже в день своего рождения, даже на Новый год. Никогда. Отставная супруга этим и утешилась, а её неблагодарный бывший муж временами мучился тоской, как приступами хронической болезни, с которой смирился.

      Глава 4

      I

      До сегодняшнего дня, дня майской Радуницы, Снежана не подозревала, что светофоры – это не «лучшие друзья на дороге», а слуги преисподней, которые не пропускают её домой. Стоит водителю такси поравняться со столбом, и трёхглазый выпучивает именно красный глаз и застывает. Её мобильник теряет заряд и не соединяется ни с одним из абонентов своей адресной книги, правда, разок выкрикивает-таки на ухо встревоженной хозяйке:

      – Снежана, я лечу… Мы летим с Петей. В дом не заходи на всякий… Похоже на правду. Няне передай – её не подхватим, мы на кольце…

      – Спасибо, Александр Ильич, спасибо… – отзывается Снежана и выпрыгивает из такси. Из её рук сыплются деньги для оплаты прямо на водительский коврик.

      Мобильник тут же гасит экран – вот хозяйка и опустит его, измождённого, голодного, в атласный карман сумки или, на худой конец, в карман джинсов. Снежана так и поступает: стукнув предателя по корпусу, суёт его в джинсы, в боковой карман, вместе с пластиковой карточкой-ключом от калитки забора, ограждающего двор, в котором она выросла.

      Вот Снежана уже у входной двери квартиры, сжимает в руке ключ, но открывать замок ей не приходится – от её пылающего взгляда дверь отворилась сама. Снежана перекрестилась – так учила няня – и вошла.

      С порога ей в нос ударяет запах алкогольной отрыжки, а из кухни доносятся бормотания и мычания родительницы. По лицу Снежаны пробегает тень. Всплеснув руками, она швыряет в угол прихожей сумку, и тысяча мелочей, включая пудреницу, шоколадное драже и даже йо-йо, катится по блестящему паркету. К раскрытой пудренице тянет свою кривенькую ручку мальчик, на вид лет десяти, который сидит на полу у входа в гостиную. Скованные пальцы кое-как ловят чёрную блестящую игрушку, и мальчик смеётся, почти без звука, обнажая крупные зубы и запрокидывая голову. Пока его сестра скидывает туфли на каблуках, малыш стучит желанным трофеем по полу, и остатки пудры, клубясь розовым облаком, оседают на его будто пустые штанины, из которых выглядывают кончики носков.

      – Миша… – с укоризной бросает Снежана братишке и тут же умолкает. Её взгляд падает на горстку останков мобильника родительницы.

      Миша поступает так с любой вещью из мира взрослых, которая попадается ему в руки, поэтому наготове в каждой комнате лежит яркая игрушка для обмена.

      Любой трофей Миша с лёгкостью обменивает на свой любимый мячик, покрытый мягкими лиловыми шипами. Впиваясь в напряжённые ладони мальчика, массажные иглы расслабляют мышцы, поэтому его