Констанция. Тэсс Михевич

сейчас звезд нет, – сказала она, выставляя руки к огню.

      – У меня дома очень тепло, несмотря на горящий камин. Так почему же ты греешь руки, сидя около него?

      Констанция взглянула на свои руки, на огонь, тепло которого успокаивает ее покалеченное тело и дает легкую, но привычную боль.

      – Вероятно, потому что мне холодно, – ответила девочка, заглядывая старику в глаза.

      – Эти ужасные синяки, – начал он после некоторого молчания, – они ведь уже не болят? Холод притупляет боль, но тебе нужно совсем не это. Ты не греешь руки, а обостряешь боль с помощью нагрева. Ты греешь надежду, но какую, мне неизвестно.

      Констанция вновь посмотрела на свои синие руки, которые после убрала от огня.

      – Ну а я, очевидно, грею надежду, что в этих ранних сумерках увижу первую звезду. Этого, конечно, быть не может, но надежда не перестает меня покидать, – закончил он, поглаживая свою трубу.

      Констанция прекрасно понимала, о чем он говорил. Она действительно грела руки, чтобы почувствовать боль, чтобы подпитать надежду на то, что она сыта. Это, конечно, не правда, девочка и это понимала, но таила в себе эту крохотную надежду, разогревая ее и ощущая мимолетное успокоение.

      ***

      Фреду пришлось очень-очень долго провозиться с картой, ее правильным расположением и разобраться в условных знаках.

      В добавок он купил еще и компас, который немного барахлил, но как сказал хозяин товара: «с пути не собьет».

      На карте в тринадцати милях находилась еще деревня. Мальчик, сверяясь с компасом, поплелся по дороге, которая была вытоптана сотней лошадей и повозок.

      Сгущение сумерек заставило его прибавить шаг и быстрее соображать. По карте ориентировался он еще плохо, хотя у него были неплохие задатки великого путешественника.

      Вскоре он вдруг перестал различать дорогу на карте, даже на самой местности.

      Стоило где-то остановиться, но поблизости ничего не было, лишь кусты, дорога и деревья.

      Все же он, повинуясь неведомому чувству, решил идти строго по дороге, никуда не сворачивая.

      ***

      – Как вы меня нашли, господин Льюис? – Констанция сидела в кресле-качалке напротив хозяина дома, старого Льюиса Филлипса, который сидел за столом и небрежно водил пером по бумаге.

      – Мне нужно было сходить в город, чтобы купить кое-какую деталь для моей трубы, а то моя уже треснула, в любой момент может сломаться и не увижу я звезд, – проговорил он, сверяя какие-то листочки.

      Констанция бросила взгляд в окно. Там поднялся ветерок, но небо было пока ясным. Первые звезды уже заняли свои места на небосводе.

      – И по дороге вы встретили меня, да? – девочке вдруг стало стыдно от того состояния, в котором она пребывала тогда.

      – Именно так. Я решил, что не стоит такую юную душу оставлять лежать на холодной земле и принес к себе. Твое платье порвалось и испачкалось, а волосы спутались. Я привел тебя в порядок, – Льюис на секунду поднял на девочку взгляд, но тут же вновь углубился в свои