Краткая история Англии и другие произведения 1914 – 1917. Гилберт Честертон

шутки о «священнике на гриле». Правительство занялось изнасилованиями. Нарушение девственности стало функцией полиции.

      С тем же ужасным символизмом английское правительство и поселенцы, казалось, пытаются актами звериной жестокости встать над женами и дочерями расы редкой и обособленной чистоты, чья вера восходила к невинности Богоматери. В телесном отношении все это напоминало войну бесов с ангелами, и если Англия не могла дать никого, кроме палачей, то Ирландия – никого, кроме жертв. Такова была часть цены, уплаченной телами ирландцев и душами англичан за право подлатать Пруссию после их катастрофы при Иене[93].

      Но Германия присутствовала на сцене не только духом, Германия дала и плоть. Не хочу недооценивать «достижения» англичан или оранжистов, но безо всяких колебаний могу сказать – самые яркие «успехи» выпали на долю солдат, унаследовавших традиции ужасов Тридцатилетней войны, которая в одной старой песне называлась «жестокими войнами Высокой Германии».

      Знакомый ирландец, чей брат был солдатом и чьи родственники занимали выдающиеся посты в Британской армии, рассказал мне о знакомой ему с детства легенде (скорее всего, правдивой) из 1798 года, после которого его собственная мать не позволяла употреблять в ее доме слово «солдат». И если мы внезапно обнаружим, что эта традиция жива, мы также обнаружим, что самые ненавистные солдаты были солдатами немецкими. Как говорили ирландцы, и как они говорят до сих пор, германские наемники были хуже оранжистов – настолько, насколько человеческий язык способен выразить. В них не было ничего, кроме проклятия Божьего, к тому же произнесенного на незнакомом наречии.

      Практика применения немецких солдат и даже целых немецких подразделений, одетых в форму британской армии, пришла к нам вместе с нашими германскими князьями и воспроизводилась во многих важных событиях XVIII века. Они, скорее всего, были среди победителей, расположившихся лагерем у Драмосье Мур[94], и они же (что более отрадно) были среди тех, кто быстро удирал от Престонпанса[95].

      Когда крайне типичный немец Георг III – узколобый, серьезный, бескультурный и грубый домосед -спорил с людьми более одушевленными (а ими были не только демократы в Америке, но и аристократы в Англии), именно германские войска стали его посланцами по ту сторону Атлантики. Именно их вымуштрованные подразделения шли вместе с Бергойном[96] по лесам и болотам, пока не сдались при Саратоге; их деревянные лица видели наше падение. Их присутствие подействовало на многое и очень надолго. Как ни странно, их крайний милитаризм помог Англии стать менее военизированной и более меркантильной.

      Мы почувствовали, хотя и неясно, что война -дело, которое следует поручить иностранцам. В целом это повысило репутацию немцев как вояк -в отличие от французов, которых мы по нашему тщеславию склонны недооценивать. Сходство военных форм создало основание для миража – стало казаться, что английский и германский монархи могут приветствовать

93

14 октября 1806 г. прусские войска в битве при Иене потерпели сокрушительное поражение от французской армии Наполеона.

94

Местность у Каллодена в Шотландии, где произошло одно из сражений якобитского восстания 1745 г.

95

Место еще одного сражения, в котором якобиты победили солдат правительственных войск.

96

Джон Бернгойн (1722-1792) – английский генерал времен войны за независимость США.