Победный ветер, ясный день. Виктория Платова

его душе неизгладимый след.

      – Да какая разница!..

      – Спорим, что джипяра? «Гранд Чероки»?

      Еще бы не «Гранд Чероки»! Именно на это немудреное имя откликалась голубая Виташина мечта.

      – Фигушки, – поддел любителя внедорожников Пашка. – Никакой не «Гранд Чероки», «фольк» занюханный, вот там что!

      «Фольксвагены» Пашка терпеть не мог. На пресловутой заправке его кидали трижды, и трижды неплательщиками оказывались владельцы «Фольксвагенов». Последний, подмигнув лоху Пашке габаритными огнями, умчался как раз в сторону кооператива «Селена».

      – Айда проверим, – предложил Виташа.

      И Пашка согласился. Глупо было не согласиться, когда щель в гаражных воротах так и предлагала пролезть в нее. Она манила таинственной, глухой чернотой, она набивалась в друзья, она обещала самое настоящее приключение. К приключению вела дорожка, выложенная черными, неправильной формы, плитами. Плит было ровно четырнадцать, не больше и не меньше, и на тринадцатой Пашка дал себе слово – если в гараже окажется ненавистный «фольк», все его четыре ненавистные шины будут проткнуты.

      …Но «фолька» в гараже не оказалось. Не оказалось и джипа. Но зато…

      Зато в нем оказалась яхта!

      Самая настоящая яхта на самом настоящем стапеле! А стапель, снабженный тремя парами крошечных колес, стоял на рельсах; очевидно, рельсы вели прямо к воде. Хорошо заметные здесь в молочной полутьме, они терялись снаружи – в густом разнотравье. Именно поэтому ни Паша, ни Виташа их не заметили – иначе мелкая склока из-за марки машины никогда бы не возникла.

      Яхта откровенно скучала, да что там скучала – она сохла от тоски! Все ее грациозное, легкое тело было устремлено вперед, острый нос задрался вверх – в бессильной ярости. И только снасти чуть слышно и умиротворенно вибрировали: они умели ждать, они верили, что рано или поздно вернутся в родную стихию.

      – Супер! – выдохнул впечатлительный Виташа, разом позабыв о джипе «Гранд Чероки».

      – Я понял. Это не гараж, это эллинг. Здесь везде – не гаражи, а эллинги.

      – Эллинг? Что еще за эллинг?

      – Место, где хранятся яхты. По типу самолетного ангара, – авторитетно пояснил Пашка. И Виташа посмотрел на него с плохо скрытым уважением: с таким же уважением сам Пашка посмотрел бы на Би-Пи, восстань он из могилы. – Может, того… Пощупаем?

      – В смысле?..

      – Залезем вовнутрь?

      Виташа поежился и недоверчиво шмыгнул носом, но Пашка отнес эти робкие, недостойные скаута телодвижения к разнице температур: несмотря на изнемогающий от жары июльский день, в эллинге было достаточно прохладно.

      – Ну, что?

      – А если хозяин объявится?… – моментально дала о себе знать Виташина укушенная задница.

      – Хвост поджал, да? Ладно, ты как хочешь, а я пошел.

      И Пашка решительно двинулся к яхте. Удивляясь этой своей, неожиданно возникшей решительности. И такому же неожиданно возникшему жгучему интересу. Несмотря на близость Мартышкина к воде, его уроженец, Павел Кирста-Косырев, был абсолютно сухопутным