Витязь в тигровой шкуре (с иллюстрациями). Шота Руставели

царской волей Тинатин.

      Приходите все арабы. В похвалах не будьте слабы.

      Здесь – сверканье, и когда бы ночь была, она – рубин».

      Все арабы приходили. Знатных блеск умножен в силе.

      Видит крепость в Автандиле многотысячность бойцов.

      Весь порядок воинств явлен. И когда был трон поставлен,

      Всем народом он прославлен: «Свет его превыше слов».

      Тинатин, лицом сияя, воле царской послушая,

      Вся горела, золотая, и венец он возложил,

      Скипетр дал он чернобровой, дал ей царские покровы,

      И она звездою новой воссияла средь светил.

      Царь ушел, воздав почтенье. Вознеслись благословенья.

      Были молвлены хваленья. Звон кимвалов с звуком труб.

      Новый царь с лицом царицы был как в тучке лик денницы —

      Цвета ворона – ресницы, пурпур зорь – изгибы губ.

      Мнится ей, что недостойна трон отца занять, и стройно

      Стан склоняет, беспокойно слезы льет, как дождь в саду.

      И отец, увещевая, молвит: «Чадо – жизнь двойная.

      Мне равна ты, дочь родная. Я в огне, и я в бреду.

      Ты не плачь, как цвет в долине. Царь Арабии ты ныне.

      Горный замок на вершине. Будь же зоркой и цари.

      День ко всем выходит алым. Так и ты будь доброй к малым.

      Кто наклонится к усталым, тот умножит алтари.

      Будь открытой милосердью. Будь как бы щедротной твердью.

      Знай, что доброму усердью подчиняются сердца.

      Свяжет вольных – свет во взоре. Будь такою же, как море, —

      Реки скрыв в своем просторе, влагу жертвуй без конца.

      Расточая вдвое, втрое, расцветешь ты как алоэ,

      Это древо вековое, чье в Эдеме бытие.

      Щедрость – власть, как власть закала. Где измена? Прочь бежала.

      Что ты спрячешь, то пропало. Что ты отдал, то твое».

      Дева слушает с вниманьем те слова, что дышут знаньем,

      Всем отцовским увещаньям у нее привет один.

      Царь и пьет, и веселится. Нет причин ему затмиться.

      Солнцу хочется сравниться в блеске с светлой Тинатин.

      За своим дворецким старым шлет, чтоб шел он с пышным даром,

      Чтоб в даяньи щедро – яром истребил сполна казну.

      «Все неси. Всего мне мало». И без меры раздавала.

      Не гадала, не считала. «Никого не обману».

      Все дары, что знала с детства, собирала с малолетства,

      Все блестящее наследство в день единый раздала.

      Ей отцовская наука – достоверная порука.

      Как стрела летит из лука, так поспешною была.

      «Всех мулов, ослов ведите». Повелела пышной свите:

      «Дорогих коней явите». Топот, ржанье, кони тут.

      Блещет шелк. Толпой солдаты, царской милостью богаты,

      Веселятся, как пираты, как разбойники берут.

      Точно турок в горных срывах бьют, – и нет числа счастливых.

      Рой арабских пышногривых легконогих мчат коней.

      Разметалась, отдавая, словно буря снеговая: —

      Стар ли, дева ли младая, были все богаты в ней.

      День прошел. Был пир веселый. Пили, ели, точно