Одиссея (с иллюстрациями). Гомер

сын Евпейтов, кипящий

      Гневом, – и грудь у него подымалась, теснимая черной

      Злобой, и очи его, как огонь пламенеющий, рдели:

      «Горе нам! Дело великое сделал, так смело пустившись

      В путь, Телемах; от него мы подобной отваги не ждали:

      (665) Нам вопреки, он, ребенок, отсюда ушел самовольно,

      Прочный добывши корабль и отличнейших взяв из народа.

      Будет вперед нам и зло и беда от него. Но погибни

      Сам от Зевеса он прежде, чем бедствие наше созреет!

      Вы ж мне корабль с двадцатью снарядите гребцами, чтоб мог я,

      (670) В море за ним устремившись, его на возвратной дороге

      Между Итакой и Замом крутым подстеречь, чтоб в погибель

      Плаванье вслед за отцом для него самого обратилось».

      Так он сказал, изъявили свое одобренье другие.

      Вставши, все вместе они возвратилися в дом Одиссеев.

      (675) Но Пенелопа недолго в незнанье осталась о хитром

      Буйных ее женихов заговоре на жизнь Телемаха;

      Все ей Медонт, благородный глашатай, открыл: недалеко

      Был он, когда совещались они, и подслушал их речи.

      С вестью немедленно он по дворцу побежал к Пенелопе.

      (680) Встретив его на пороге своем; Пенелопа спросила:

      «С чем ты, Медонт, женихами сюда благородными прислан?

      С тем ли, чтоб мне объявить, что рабыням царя Одиссея

      Должно, оставив работы, обед им скорей приготовить?

      О, когда бы они от меня отступились! Когда бы

      (685) Это их пиршество было последним в обители нашей!

      Вы, разорители нашего дома, губящие жадно

      Все достояние в нем Телемахово, или ни разу

      В детских вам летах от ваших разумных отцов не случалось

      Слышать, каков Одиссей был в своем обхождении с ними,

      (690) Как никому не нанес он ни словом, ни делом обиды

      В целом народе; хотя многосильным царям и обычно

      Тех из людей земнородных любить, а других ненавидеть,

      Но от него не видал оскорбленья никто из живущих.

      Здесь же лишь ваше бесстыдство, лишь буйные ваши поступки

      (695) Видны; а быть за добро благодарными вам неуместно».

      Умные мысли имея, Медонт отвечал Пенелопе:

      «О царица, когда бы лишь в этом все зло заключалось!

      Но женихи величайшей, ужаснейшей нам угрожают

      Ныне бедой – да успеха не даст им Зевес громовержец!

      (700) Острым мечом замышляют они умертвить Телемаха,

      Выждав его на возвратном пути: о родителе сведать

      Поплыл он в Пилос божественный, в царственный град Лакедемон».

      Так он сказал; задрожали колена и сердце у бедной

      Матери; долго была бессловесна она, и слезами

      (705) Очи ее затмевались, и ей не покорствовал голос.

      С духом собравшись, она, наконец, отвечая, сказала:

      «Что удалиться, Медонт, побудило дитя мое? Нужно ль

      Было вверяться ему кораблям, водяными конями

      Быстро носящим людей мореходных по влаге пространной?

      (710) Иль захотел он, чтоб в людях и имя его истребилось?»

      Выслушав