Старая роща. Юрий Мышев

поведении Лехи объясняли именно необычными обстоятельствами его рождения. Позже он говорил о себе:

      – Гроза на меня сильно подействовала, она, видимо, была проявлением конфликта между Богом и сатаной. Поэтому во мне уживаются два противоположных человека. – Это было сказано в пору увлечения Лехи немецкой философией в старших классах.

      Хотя чего грешить на небесные силы… Двойственность Лехи объяснялась, скорее всего, воспитанием. Или, вернее, его отсутствием.

      В раннем детстве за ним присматривала бабушка. У нее было неблагозвучное прозвище Бабанниха. Оно произошло от ее фамилии Банникова, которая, впрочем, тоже не была настоящей. Банниковыми их семью прозвали потому, что дом их стоял на краю Горной улицы и окна его выходили на Низовку – просторный луг с заилившим прудом посередине, на берегу которого в старину стояли бани. Настоящую, «паспортную» фамилию Банниковых мало кто знал.

      Внешности Лехиной бабушки имя Бабанниха (злые языки за глаза ее еще и Кабанихой называли) действительно очень соответствовало. Она была крупной, пышной, круглолицей женщиной с пухлыми розовыми щеками, картофелевидным носом и маленькими, казавшимися хитренькими глазками. Точь-в-точь как у Лехи. Эти глазки на нет сводили всю торжественную строгость лица Бабаннихи.

      На самом деле бабушку звали Артемидой Евлампьевной. Если бы об этом сказали Лехе, у него челюсть бы отвалилась от удивления. Он называл ее, как и все в деревне, Бабаннихой, только с ударением на первом слоге, и звучало это вполне ласково.

      Бабка Лехина считалась в деревне знахаркой и колдуньей. Она занималась сбором разных трав и плодов, и не только лечебных – душицы, ромашки, зверобоя, пижмы, калины, черноплодки, – но и разных приворотных-отворотных. В кладовке у нее все стены были увешаны всякими кореньями, листьями, кустиками. Приходили к ней деревенские девки и женщины постарше, да и мужики некоторые, бывало, наведывались. Снимала она порчу, сглаз, заговаривала зубную боль. Леха наблюдал с широко раскрытыми глазами, как бабка скороговоркой проговаривала заклинания, потом брала за руку клиента и прыскала на лицо родниковой заговоренной водой. Он видел – это помогало! Начал он и сам потихоньку с травами колдовать, какие-то книжки странные про магию и колдовство в библиотеке брать.

      На характере Лехином не могла не сказаться наследственность. Дед его Емельян Иванович – как ни странно, но это было его настоящее имя! – обладал буйным характером. В далекой молодости служил на Дону, недалеко от знаменитой станицы Зимовейской, откуда был родом разбойный атаман Емелька Пугачев, а до него бывал там еще Стенька Разин, – и пропитался вольным казачьим духом. А еще казацкими, раздольными песнями.

      Местное начальство побаивалось языка Емельяна Ивановича Банникова. А когда приезжало районное или, не дай бог, областное, его срочно отправляли подальше от деревни – на Мокрые луга за Дальний лес либо на Моховое болото сено косить или стадо колхозное пасти.

      А за что Леху Черным прозвали? Волосы-то у него будто мучной