Сиреневая драма, или Комната смеха. Евгений Юрьевич Угрюмов

На многочисленных

      циферблатах задвигались в пасторальных же танцах пастушки и пастушкѝ и

      стали по-театральному разыгрывать идиллические (можно тоже сказать

      пасторальные) сцены нежной любви. На других циферблатах закружились в

      мерцающей карусели числа годового календаря, времени восхода и захода

      Солнца, знаки Зодиака и шкала взаимного расположения планет. Барометры,

      термометры, психрометры (не психометры, а психрометры1) и компасы

      расположились по углам и добавляли в оркестровое звучание тиканий и

      перещёлков. В комнату – нет! и комната, вдохнув (не вздохнув, а вдохнув)

      жёлтого, как жёлчь духа Куриной Слепоты, уже стала паркетной, колонной…

      под ослепительным, голубым в белых узорах потолком повисли большие,

      круглые и золотые солнца, а в потаённых уголках, за колоннами, притаились:

      1от греч. рsychros– холодный и …метр. Ничего общего с психикой не имеет и употребляется для измерения

      относительной влажности.

      18

      лиловая и пунцовая полумгла, кобальтовый полумрак, карминная полутень и

      штофные истома с негой, и казалось, что там брезжит Луна, и её всплески там, в

      побрызгиваниях колючих звёздочек, поглаживают скользким лучиком

      совершенные формы совершенных в своих порывистых и чувственных

      движениях, вышитых серебряной гладью на чёрной драповой драпировке стен:

      мифологических аполлонов с клитиями, марсов с венерами и зевсовс ледами…

      Посейдоны с амфитритами там нежились, плутоны с персефонами ласкались,

      персеи с андромедами прислонялись друг к другу, гераклы с деянирами

      касались и возлежали, а атриды с хрисеидами, ахиллесы с брисеидами и

      остальные ураниды, einfach (что значит – просто), блаженствовали. В открытые

      на огород двери вплывали уже кавалеры и дамы во фрачных нарядах и бальных

      убранствах: розы, георгины, гортензии, с наклеенными на румяные щёки, на

      зелёные изящные шейки, на тонко-округлые плечи и на высокие перламутровые

      груди всякими мушками – чтоб маки, нарциссы, ландыши и анемоны по

      галантным знакам догадывались бы об их (роз и георгин) пылкой любви, об

      ожидающей их (нарциссов, ландышей и анемонов) радости, о чести, которая

      может выпасть на их же долю; или о неожиданной печали, или о болезни

      (любовной же), о пролитых слёзках, о девственности, о безосновательной и

      основательной тоске, о сердечном признании, об отказе и о: «люблю, да не

      вижу»1.Маргаритки изысканно, загадочно и, как в настоящем театре,

      надломлено переступали порог крохотными ножками; незабудки, фиалки,

      гвоздики, с развевающимися за ними газовыми шарфиками всех цветов и

      оттенков, шарфиками, которые тоже были не просто так, но которые тоже были

      обращены к избранным кавалерам и тоже указывали на страстные желании, на

      устремлённую верность, на целования, на свидания, на надежду, а то и

      упрекали,