Остров Надежды. Аркадий Первенцев

мне, смириться с этой мыслью? – она неприятно посмотрела на Ушакова. – Вы насторожены? Напрасно. Я категорически отвергаю значение девчонок-разлучниц. Ему не восемнадцать. – Она прикрикнула на сестру, влетевшую было в комнату. – Юрий был тем, за кем охотятся.

      – Вы предполагаете преступление? – осторожно спросил Дмитрий Ильич. – Или комиссия…

      – Ах, комиссия, комиссия, – она закурила. – Никто не хочет углубляться, осложнять. А возможно, мне и не говорят. И не скажут. А если скажут, то не сейчас. Ведь многое не ясно.

      Дмитрий Ильич попытался разобраться в потоке ее слов. Она рассуждала правильно со своих позиций. Ее прикрутили к колеснице. Существует категория людей – первооткрывателей. Они идут вперед по нехоженым тропам: летчики-испытатели, атомщики, разведчики больших глубин, космонавты, ракетчики, подводники… Профессии можно умножить. Им хуже, чем другим. Они в постоянной опасности. К ним должно быть особое отношение. Не только к ним – к их женам, детям, родителям. То есть к тем, кто привязан к колеснице.

      – Дамочка отправляет мужа на курорт и, извольте, волнуется, места себе не находит, а мы провожаем своих мужей в океаны, подо льды, на целые месяцы. Внутри их жилья – атомные реакторы. Это не девчонка на пляже, не лев в джунглях, не ангина или аппендицит… Вы думаете, ваша супруга спокойно отправила вас под воду?

      – Полагаю, что нет, – сказал Ушаков, понимая ее все больше и больше.

      – Многое мне пришлось передумать, – продолжала она, – всю жизнь перевернешь, от детской куклы до первого поцелуя. Признаюсь, я его дразнила. А он кипел от бесшумной ярости. Он не прощал мне ничего. Безумно ревновал. Но ни разу не оскорбил, не устраивал омерзительных сцен. Постепенно я отпугнула его от себя… Вы понимаете, в каком смысле… Он был болен.

      – Лейкемия?

      – Да. Он понял болезнь не сразу. Я вчера говорила с доктором Хомяковым. Он ходил на «Касатке». Медицинская комиссия пропустила его, надо думать. Отрава вливалась незаметно: «Ни цвета, ни запаха». – Татьяна Федоровна замолкла, вся собралась и вдруг стала холодная и чужая. – Вы бог весть что подумаете. Я себя не оправдываю. Я мало щадила его. Мне казалось, он отвечает той же монетой. Комиссия собирает анализы и бумажки. Разве можно узнать причину по номеру билета на электричку?

      Сирокко все же ворвалась:

      – Выйди к людям, Татьяна, неудобно, – руки Сирокко описывали круги, – выражают сочувствие мамаше, а она…

      В столовой народу прибавилось. Пришел майор в морской форме договориться об обелиске. Костистый фотокорреспондент с «телевиком» потребовал снимки из семейного архива и, когда ему отказали, «щелкнул» Татьяну Федоровну и мать покойного, затем отошел в угол, прищурился, обождал, пока Ушаков присядет к матери, и их «щелкнул». Спросил у Сирокко фамилии, имена снятых, записал, равнодушно поглазел на собравшихся и скрылся…

      Часть вторая

1

      Зимой с одного из военных подмосковных аэродромов ушел самолет Главного командования Военно-морских сил, имея на борту адмирала