Минус одна минута. Книга вторая. Маски приоров. Галина Тимошенко

хоть и с большим опозданием, но все-таки выползли работать, Зинин все время курсировал вдоль работающих, так что Стасу оставалось только подключиться к строительным работам. Правда, пару раз он сбегал в лес к Василёву: тот был не слишком рьяным охранником и все время присоединялся то к одной паре лесорубов, то к другой, помогая им валить срубленные деревья. Стас тоже попытался было поучаствовать, но на него не слишком любезно цыкнули, и он вернулся туда, где от него мог быть хоть какой-то прок.

      Когда неподалеку показались разносившие обед женщины, Стас вдруг смекнул, что Эмма наверняка сейчас занята тем же самым, и двинулся вдоль частокола. Заметив ее еще издали, он сделал большой крюк, чтобы не попасться ей на глаза раньше времени, и внезапно появился прямо перед ней.

      Армянка опять округлила свои роскошные восточные очи и сделала попытку метнуться в сторону, но он крепко ухватил ее за рукав и отвел в сторонку.

      – Ну, рассказывай, княжна, – мягко сказал он. – Чего ты от меня бегаешь? По-моему, мы не ссорились.

      Некоторое время Эмма боролась с собой, потом вскинула голову и неуверенно произнесла:

      – Стас, я все видела.

      – Что именно ты видела? – вкрадчиво поинтересовался Стас. – Я опять кого-то пытался убить?

      Та потупилась и тихо ответила:

      – Я давно видела обезьян…

      – И что? Они тебе сказали, что я гад? Или у них на лбу было написано, что именно я их создал?

      – Нет, просто я подумала, что ты превратил в обезьян… – тут она задохнулась то ли от страха, то ли от негодования и умолкла.

      – Господи, кого? – простонал Стас. – Я никого не могу ни во что превратить!

      – Мы все тут тебя страшно раздражаем, я знаю, – совсем уж невнятным шепотом продолжала Эмма. – Ты ведь другого ожидал, правда? Вот я и решила, что ты превратил итеров в обезьян…

      – С ума сошла? – поразился Стас. – Зачем бы мне было это делать?!

      – Я не знаю… Но я очень испугалась, – призналась Эмма и беззвучно заплакала.

      Это называется: приехали, распрягай лошадей. Осталось начать детей пугать гневливым и всемогущим Стасом…

      Стас взял ее за плечи и несильно встряхнул, пытаясь заглянуть в ее опущенное несчастное лицо.

      – Эмма, милая, ну скажи: я хоть кому-нибудь здесь делал плохое? Да, я злюсь, да, я не всем создаю то, что они просят. Только кому я навредил?!

      – Ты здесь главный, и ты на нас злишься, разве этого мало? – отчаянно всхлипнула она и подняла на Стаса жалобный взгляд. – Может, если бы ты кого-нибудь наказывал, было бы не так страшно. А сейчас… Мы же не знаем, что ты думаешь, не знаем, что ты сделаешь! А что глаза у тебя почти все время злые – мы знаем. Я вообще все время боюсь, когда ты здесь…

      Стас бессильно опустил руки и прислонился к задней стене чьего-то дома. Так он стоял долго, закрыв глаза и ни о чем не думая. Эмма, замерев, смотрела на него во все глаза с виноватым видом, а потом тихонько дотронулась до его руки:

      – Стас,