Минус одна минута. Книга вторая. Маски приоров. Галина Тимошенко

подозрительно уставился на него Зинин. – Или врал?

      Рассудительный Василёв поправил скептичного историка:

      – Он не врал. Он же сделал то, что здесь нужно было – значит, научился.

      – Получается, они появились сами, – резюмировал Буряк.

      Стас виновато оглядел всех троих, помялся и признался:

      – Может, это и вправду я. Я вчера… В общем, я тут дважды общался с одним человеком… Он знал Матушева и знал про его эксперимент. Мы вчера как раз про это говорили, и я сказал: страшно жалко, что все погибли.

      – Просто сказал и все? – недоверчиво поинтересовался Зинин.

      – Ну не просто сказал… Я как-то очень уж возбудился по этому поводу, так что, наверное, говорил очень страстно, – нехотя ответил Стас.

      – Погодите, я не понял: а с каким это человеком, который знал Матушева, ты говорил? Он его еще на Земле знал, что ли? – встрял Буряк.

      Стас взмолился:

      – Ребята, я вам обязательно все расскажу, правда! Только давайте не сейчас. Сейчас нам надо придумать, что делать…

      – А что делать? Помнится, питекантропы людоедами не были. Да и мелковаты они, чтобы так уж сильно их бояться, – возразил Зинин. – Они же не саблезубые тигры все-таки…

      – Ты не понимаешь, – и Стас с отчаянием стукнул кулаком в пол. – Матушев, похоже, просто воспроизвел здесь кусок древней Земли. Наверняка он хотел, чтобы условия эксперимента были максимально приближены к реальным. Значит, теперь в лесу наверняка есть какие-нибудь хищники.

      Буряк тут же подобрался и недобро блеснул глазами:

      – Так ведь то Матушев… А теперь-то у нас тут твой эксперимент. Или я чего-то не понял?

      – Да я ничего своего вчера вроде бы не придумывал… Я просто очень жалел, что Матушеву не удалось довести до конца свой эксперимент.

      Вдруг Зинин встрепенулся:

      – Погоди, ты ведь в прошлый раз рассказывал, что те обезьяны были очень лохматыми? По твоим словам они действительно были похожи на австралопитеков. И Матушев был все-таки не лингвистом, а палеонтологом. При этом питекантропы, по мнению большинства ученых – это как раз тот вид, который мог начать разговаривать. Тогда, выходит, в условиях эксперимента что-то изменилось? Теперь все так, как нужно Стасу, а не так, как было нужно Матушеву?

      – И что это нам дает? – с горечью спросил Стас. – Одновременно с питекантропами уже не жили хищники?

      – Нужны ружья, – мрачно констатировал Буряк. – И стена вокруг всего поселения.

      – От Матушева осталось ружье. Даже два, – сообщил Зинин. – Одно – со снотворными пулями, одно – с настоящими. Из первого он точно стрелял, а из второго – нет.

      – Ружья людям давать нельзя, – возразил давно уже молчавший Василёв. – Во-первых, непонятно, в кого они станут палить. Мы с вами это уже проходили. Во-вторых, зачем зверье убивать или калечить? Построить стену – да, а для защиты вполне достаточно будет и факелов.

      – Можно еще шокеров наделать, – задумчиво проговорил Буряк. – Но и пару ружей все-таки иметь надо. Себя мне все-таки немного жальче,