Вельяминовы. Время бури. Часть вторая. Том второй. Нелли Шульман

они поехали на гестаповском лимузине, с охраной. Несмотря на три дня, проведенных женщиной в камере, от мадам Дельпи пахло лавандой. Она сидела, в невидном, сером пальто, при шляпке, смотря вперед, на затылки шофера и вооруженных охранников.

      Барбье подумал:

      – Экономка, вдова. Откуда у нее такая стать, осанка? Видно, что она в жизни ни перед кем спины не сгибала… – он дал женщине подписать показания. Мадам Дельпи усмехнулась:

      – У вас неграмотная машинистка, месье комендант. Она плохо знает французский язык… – Барбье заставил себя не краснеть. Показания экономки он печатал сам.

      Машина вышла из Льежа рано утром. У мадам Дельпи были нежные, немного припухшие глаза. Из-под серой шляпки, на маленькое ухо, спускалась золотистая прядь. Элиза не обращала внимания на Барбье:

      – Меня никто не выдаст… – она даже не поворачивала головы, к эсэсовцу, – никогда. Виллем позаботится о Маргарите, о малышах Эстер. О чем я? – Элиза, быстро, незаметно, улыбнулась:

      – Эмилю сообщили о моем аресте. Он меня освободит, обязательно… – Элиза вспомнила свою довоенную книгу:

      – Когда все закончится, я напишу еще одну… – решила женщина, – о войне, о Сопротивлении. О том, что герои могут стать предателями, а обыкновенные люди, героями… – Элиза долго не могла поверить, что мягкий, тихий доктор Гольдберг, пеленавший Маргариту, и неуловимый Монах, один и тот же человек. Эмиль, однажды, сказал:

      – Я мог бы перебраться в Швейцарию, жить спокойно… – они лежали в полутьме зимнего вечера, обнявшись… – но я не хотел… – Эмиль приподнялся на локте:

      – Католики спасали меня, еврея. Чужие люди, то есть свои… – поправил себя Гольдберг, – мои друзья, товарищи по оружию. Я не обвиняю тех, кто решил покинуть страну, но я отсюда никуда не уеду, пока мы не добьемся победы… – у него были горячие, сухие, нежные губы:

      – И потом никуда не уеду, Элиза. Потому, что у меня есть ты, Маргарита, и маленький… – Элиза пошевелила застывшими пальцами:

      – Мне не стыдно за книгу, о Давиде. Я не знала, что он может оказаться предателем. Подобного тоже нельзя скрывать. Это часть того, что с нами случилось… – они приехали в Мон-Сен-Мартен ранним утром. Поселок был еще пустынным, оставался час до конца ночной смены. Барбье поместил мадам Дельпи под охрану, в кабинете. Он справился, не возвращался ли оберштурмбанфюрер фон Рабе. После отправки приютских детей в Льеж, Максимилиан забрал собак, и уехал в горы. С тех пор он в поселке не появлялся.

      Барбье велел дождаться конца ночной смены и собрать всех жителей Мон-Сен-Мартена на площади, под предлогом проверки документов. Он посадил на крыше церкви двух пулеметчиков. Комендант смотрел на мраморный, покрытый изморозью фонтан, на здании мэрии, с нацистскими флагами:

      – Даже мэра нет. Прошлый ушел в отставку, в тот день, когда в поселке танки вермахта появились. За полтора года никто не согласился