Легендарные миллиардеры. Ален Монестье

баронскому титулу Ротшильды присоединили следующий девиз «Согласие, Честность, Трудолюбие».

      Продавать или не продавать

      Ажиотаж на бирже достиг апогея. По другую сторону Ла-Манша, вблизи Брюсселя, решалась судьба Европы в битве, ставшей вскоре исторической, – при Ватерлоо. Вся Англия с трепетом ожидала курьеров Веллингтона, которые с минуты на минуту должны были привезти ответ на роковой вопрос – побежден Наполеон или нет? Для биржевых спекулянтов этот вопрос сразу же обретал другой, более прозаический смысл: продавать или не продавать ценные бумаги?

      Финансистам не было ничего важнее, чем первыми узнать об исходе битвы. Если Наполеон снова победил, значит, консолидированные акции обесценятся и от них надо как можно скорее избавиться. Зато в противном случае, при победе союзников, их цена резко возрастет, и чего бы это ни стоило, следует только покупать. Но 20 июня 1815 года лишь один человек во всей Англии знал о поражении Наполеона – тот самый всадник, прискакавший из Фолкстона и хорошо известный всем деловым людям лондонского Сити. Звали его Натан Ротшильд. Когда он вошел в большую залу, где было трудно дышать, все взгляды невольно обратились на него, к той знаменитой колонне, к которой он имел обыкновение прислоняться, когда отдавал свои распоряжения. Имя Ротшильдов было уже хорошо известно по всей Европе, и они пользовались репутацией людей, прекрасно умевших вынюхивать, откуда дует ветер. Поэтому то, что делал Натан, вслед за ним повторяли многие спекулянты. А раз ему известно о повышении консолидатов, значит, он будет покупать их как можно больше. Собравшиеся с напряженным нетерпением вглядывались в него, готовые броситься за ним вслед. Но герой наш, подобно опытному актеру, умеющему притягивать к себе взгляды зрителей, не торопился. Потом вдруг принял решение и, вместо того чтобы покупать, продает консолидаты, и сразу много, очень много, прямо-таки в горячечной спешке, словно при наступлении какой-то катастрофы. Невозможно описать ту панику, которая охватила всех вокруг. Подобно судороге разнесся слух, тут же превратившийся в уверенность: «Наполеон победил. Ротшильд уже знает: Наполеон победил». Словно безумные, все кинулись продавать, избавляться любым способом от этих проклятых консолидатов, которые через несколько десятков минут не стоили уже ничего. Их продавали так, как кидают клочки бумаги в мусорную корзину, даже не подозревая, что те, кто покупал их… были агентами банка Ротшильда!

      Почти в точности так происходил этот биржевой «путч», считающийся самым знаменитым в истории капитализма. Скольким блестящим лордам и почтенным баронетам пришлось после этого драматического дня продать свои наследственные поместья и охотничьи угодья в Шотландии, у скольких вкладчиков пошли прахом их скромные сбережения. Но зато эта блефовая махинация Натана невообразимо увеличила фамильное состояние семьи Ротшильдов, и, как бы мы ни судили его за обман, нельзя в то же время не восхищаться проявленными им хладнокровием и профессиональной сообразительностью.

      Следует