Эона. Последняя заклинательница драконов. Элисон Гудман

величество, – вновь попробовала я. – Это я, лорд Эон. Ваш союзник.

      Лишь рефлексы Кинры спасли меня от хитрого удара по лицу снизу. Я отскочила, приземлившись на мягкое, податливое тело. Оно дернулось. Мужчина под моими ногами был жив. Он мучительно завопил, цепляясь за мои ступни. Охваченная ледяным ужасом, я отбежала от окровавленного солдата, но от потрясения забыла сдерживать Кинру. Ее намерения хлынули через меня, будто вода через плотину; злые амбиции заглушили мои страх и жалость.

      Кинра вскинула мечи, и я ощутила их песнь – не о спасении Киго, а о его погибели. Я отчаянно пыталась вернуть власть, но изменница не дрогнула и направила клинки в грудь императора. Злобный выпад, Киго поднял оружие, и сталь скользнула по стали с протестующим визгом. Я стиснула зубы и отпрянула, сражаясь с желанием Кинры пронзить его сердце.

      Что-то промелькнуло в остекленевших глазах Киго. Страх? Или узнавание?

      – Ваше величество! – Я поняла, что знаю, как его встряхнуть. – Киго! У нас договор. О взаимном выживании.

      Но гул в моей голове требовал уничтожить императора.

      Он бросился вперед, мечи закрутились в верхней атаке Козы. Опыт Кинры помог отбить жесткий удар, и скользящий отпор вывел Киго из равновесия. Отстраниться я не успела – Кинра тут же ударила его рукоятью в лоб. Император покачнулся, отступил и запнулся о распростертое на земле тело.

      «Забери жемчужину!»

      Приказ повел меня по трупам к императору. Я видела перед собой лишь жемчужину на его шее – всего на расстоянии вытянутого меча. Изумленный Киго раскачивался из стороны в сторону, пытаясь поймать равновесие; из раны над его глазом сочилась кровь. Он не заметит моего приближения. Один быстрый удар…

      Я подняла клинки.

      – Моя леди, это твой шанс, – прорвался голос Рико сквозь торжествующий гул в голове. – Обезоружь его!

      Что-то во мне – потаенное и созданное драконом – потянулось к мощной энергии островитянина. И вновь его сила потекла сквозь мое тело, его сердцебиение смешалось с моим. Инстинктивно я ухватилась за его крепкий дух и беззвучно запела: «Обезоружь, обезоружь, обезоружь», пытаясь заглушить нарастающие вопли мечей.

      – Обезоружить, обезоружить!

      Движимый моей песней, Рико с перекошенным от ужаса лицом бросился к своему императору.

      Каким-то образом я завладела его волей.

      Я оборвала песнь, но слишком поздно. Островитянин навалился на худощавого Киго, они зашатались и рухнули. Рико тут же откатился. Император приземлился на четвереньки, выронив оба меча. Кинра почувствовала свой шанс. Мысленно я увидела, как она вскидывает и опускает клинки. Отсекая череп от позвоночника. Срезая жемчужину.

      С криком я подняла мечи. И начала опускать – бесконечно медленно, словно тысячу лет, задыхаясь от ужаса.

      И всю эту тысячу лет я боролась с Кинрой за власть. Боролась за свои мысли. За жизнь Киго.

      Лезвия ударились о камни в паре пальцев от лица императора. Руки пронзила боль отдачи, вторя разочарованному вою Кинры. Когда император отшатнулся, я увидела