Эона. Последняя заклинательница драконов. Элисон Гудман

хотел проявить непочтение, – торопливо выпалил трактирщик. – Ваша жена одна из благословленных. Может, и эта девочка тоже. Выходите здесь – попадете прямиком во двор. Купец в дальнем загоне.

      Если мои навыки в притворстве и должны были когда-то пригодиться, то этот миг настал. Я высвободила несколько косичек из прически, вознесла безмолвную молитву богам и ринулась вперед, задрав юбку до самых щиколоток.

      – Это ты, муж? – окликнула я, бегом спускаясь по ступеням. – Я видела его, муж. Видела нашего сына!

      Обогнув лестничный пролет и увидев запрокинутые ошарашенные лица Хаддо и трактирщика, я улыбнулась и обратилась дрожащим голосом к лейтенанту:

      – Он в нашей комнате, муж. Поднимайся скорее.

      Я преодолела последние ступени и, схватив Хаддо за руку, попыталась затащить его наверх, но он не двинулся с места.

      – Он плачет, бедный малыш, зовет отца, – прохрипела я.

      Хаддо и трактирщик с ужасом переглянулись. «Она помешалась, – говорили их глаза. – Что нам делать?» Я вновь потянула лейтенанта за собой. Мужчины всегда готовы поверить в женское безумие.

      Хаддо отцепил мои пальцы от своей руки:

      – Госпожа, я не ваш муж. Я лейтенант Хаддо, помните?

      – Конечно, я тебя помню, муж. – Я улыбнулась, почувствовав его жалость. – Что за странный вопрос? Идем же, пока наш мальчик снова не уснул.

      – Я отведу ее наверх, господин, – вмешался трактирщик. – А вы найдите купца.

      Они не должны были попасть к конюшням. Я представила себя той бредящей, потерявшей ребенка матерью с соляной фермы и вскрикнула, надеясь, что никто не услышит отчаяния в моем голосе:

      – Смотри, он побежал играть! Вернись, сынок.

      Молясь, чтобы мужчины ринулись следом, я оттолкнула Хаддо и побежала к передней двери с флагами.

      – Подожди, сынок, подожди маму, – обратилась я к троице солдат, проходивших мимо.

      Они замерли и удивленно повернулись ко мне.

      – Слишком темно, чтобы играть на улице, – упрекнула я юношу в центре. – Вернись в дом.

      Я явно его заинтересовала.

      – Пойдем внутрь, поиграем.

      Два его друга загоготали, и с их одобрения солдат быстро преодолел разделавшие нас шаги:

      – Сколько стоишь, девица?

      Поймав за запястье, он дернул меня к себе, одной рукой обхватил за талию, а другой принялся ощупывать грудь. Я остолбенела. Его прикосновения вызвали еще одно воспоминание о соляной ферме: лапы надсмотрщика и как Долана пинками гонит его прочь.

      – Отпусти ее.

      Это Хаддо. Заслышав приказ, солдаты вытянулись по струнке и отсалютовали. Внезапно лишившись опоры, я покачнулась, но лейтенант железной хваткой вцепился в мою руку и удержал от падения.

      – Простите, сэр, – повинился солдат. Его дружки попятились в тень. – Я думал, она из местных.

      – Используй глаза, Лаон, а не член. На ней траурные одежды.

      – Да, сэр.

      – Иди и тренируй свою наблюдательность в карауле. Живо!

      Солдат