Власть полынная. Борис Тумасов

совсем рядом и новгородцы устроили авангарду засаду. Дворянский отряд едва оказался на лесной дороге, как из-за деревьев выскочили новгородцы и взяли конных в топоры. Закричали первые раненые, звон металла и конское ржание раздались в лесу.

      Рванулся Санька к Селезнёву. А тот уже сам на него коня правит, кричит зло:

      – Новгородцы, не щади московитов!

      И насел на Саньку. Видит тот, что воевода опытный воин. От первого удара увернулся, и кто знает, спасся бы Санька от второго, если бы конь под ним не сделал свечку. Изловчился Санька, перегнулся и наотмашь ударил новгородца. Залился воевода кровью и сполз с седла…

      В коротком бою не выстояли дворяне. Многие полегли на той поляне. Свалив Селезнёва, Санька с оставшимися пробился через кольцо новгородцев.

      Ночами Новгород освещали пожары. Горело ополье. Загородные усадьбы и избы пожирал огонь. С грохотом рушились бревенчатые строения, рассыпались множеством искр.

      С высоты городских стен жители взирали на всё с горечью. Говорили, сокрушаясь:

      – Сами строили, сами жжём!

      – Коли не нам, так и не московитам…

      Борецкая из палат не выходила, даже на подворье не появлялась. Закрылась в горенке, молилась перед распятием. Молилась за упокой души убиенного Дмитрия, молилась за поруганный Новгород.

      Блики пожаров отражались в чистых стекольцах окошек, ползали по стенам…

      Всполохи не видны в Русе, куда перебрался из Яжелбиц Иван Третий. В Русу стягивались московские полки, нацелившиеся на Новгород, становились лагерем. Подошли дружины тверского князя и татарские отряды. Пришёл и воевода Тютчев, уничтожив под Устюжной отряд новгородских ратников.

      Вскоре многочисленные московские полчища выступили к Новгороду.

      Новгородское посольство приехало в Русу. Иван Третий расположился в уцелевшей просторной избе. Два дня не принимал владыку и посадника, предоставив это воеводам и боярам московским. Только после этих переговоров Феофила и Ивана Лукинича ввели в избу.

      Иван Васильевич хоть и говорил с ними грозно, но честь выказал, позволив сесть. После чего спросил, с чем их прислал Новгород.

      Архиепископ Феофил униженно взмолился:

      – Государь, не надобно споры мечом решать, когда мы и миром урядимся!

      Иван Третий поднял брови:

      – Мир, сказываешь, владыка, подписать? Но на каких условиях?

      Иван Лукинич, бороду подёргав, выставил лисью мордочку:

      – Мы просим тебя, государь, чтоб ты увёл свои полки с новгородских земель и не чинил нам разора.

      Иван Васильевич удивлённо поднял брови:

      – На таких условиях я вам, послы, мира не дам. Думайте и впредь с моими боярами уговаривайтесь. А как определитесь и бояре с вами в согласии будут, тогда и я вам свои условия продиктую…

      Июль минул, августу начало…

      И снова привели к Ивану Третьему новгородское посольство. Теперь уже в Коростень. И было оно готово выслушать условия великого князя Московского.

      В присутствии воевод и бояр государь