Песнь ангела. Ричард Харвелл

бы стать вторым) знали, что зовут его просто Ремус и что его вырастили волки. Я в этом и не сомневался: Ремус регулярно продолжал бросать на меня злобные взгляды, хотя, пока мы ехали, его лицо большую часть времени было закрыто книгой. По всей видимости, его лошадь уже привыкла следовать за лошадью Николая. Несколько раз Николай просил Ремуса почитать нам вслух, и то, что он произносил, казалось мне какими-то волшебными заклинаниями на колдовском языке. И я был очень благодарен, когда, после минуты или двух чтения, Николай прерывал его и говорил: «Ремус, этого достаточно. Нам с Мозесом скучно».

      Несмотря на то что Николай говорил об аббатстве с нежностью, он все же сильно сокрушался по поводу того, что их путешествие подходит к концу. В тот день, когда оставили мы позади себя озеро Люцерн и начали взбираться в горы, Николай внезапно остановил лошадей.

      – Ремус, – сказал он, – я передумал.

      – Не останавливайся так резко, – сказал Ремус, не отрывая глаз от книги. – Меня от этого мутит.

      Николай повернулся на юг и уставился на горизонт, как будто там находилось нечто, встревожившее его.

      – Мы должны повернуть обратно, – сказал он. – На самом деле мне очень хочется посетить Венецию.

      Ремус поднял голову и пристально посмотрел на него. Название города, совершенно очевидно, его насторожило.

      – Николай, слишком поздно. Мы опоздали на несколько месяцев. Мы решили идти в аббатство.

      – Я слишком легко сдался. Я должен был заставить тебя идти туда.

      – Николай, ты опять за старое. – Ремус говорил с ним, как с ребенком.

      – Ремус, прежде чем я умру, я должен посетить Венецию. – Николай ударил кулаком по бедру.

      – В другой раз. – Ремус снова погрузился в книгу.

      Николай подъехал к лошади Ремуса так близко, что его колено почти соприкоснулось с коленом монаха. Тот глаз от книги не оторвал, но ногу отдернул. Тогда Николай протянул руку и выхватил книгу у него из рук.

      Монахи посмотрели друг другу в глаза.

      – А что, если мы никогда больше не покинем это аббатство? – спросил Николай.

      Ремус не ответил. Он протянул к Николаю руку и держал ладонь раскрытой, пока тот не вернул книгу обратно.

      – Надеюсь, что так и будет, – сказал он и возобновил чтение.

      Ударил пяткой лошадь и иноходью проехал мимо нас.

      Николай крикнул ему вслед:

      – Ты такой зануда! Ведь я говорю о Венеции, Ремус. О самом прекрасном городе во вселенной. И мы обошли его стороной.

      Ремус пробормотал, не отрываясь от книги:

      – Скоро стемнеет.

      – Мне кажется, что там бы я нашел успокоение, – прошептал Николай едва слышно.

      Я посмотрел вверх, и мне почудилось, что великан готов был заплакать. Он взглянул на меня, и мы улыбнулись друг другу. Надеюсь, что на моем лице он смог прочитать: Николай, я по еду с тобой! Казалось, что я придал здоровяку храбрости, поскольку он тоже пнул нашу лошадь, и мы снова поравнялись с Ремусом.

      – В