Турецкий гамбит. Борис Акунин

три. Т-теперь четыре: тот усач, что привел вас сюда, а потом исчез, – ваш проводник? И деньги, конечно, были спрятаны среди вещей? Г-глупо. Все важное нужно держать п-при себе. Вас как зовут?

      – Суворова Варя. Варвара Андреевна, – испуганно прошептала Варя. – Вы кто? Вы откуда?

      – Эраст Петрович Фандорин. Сербский волонтер. Возвращаюсь из т-турецкого плена.

      Слава богу, а то уж Варя решила, не галлюцинация ли. Сербский волонтер! Из турецкого плена! Она почтительно взглянула на седые виски и, не удержавшись, спросила, да еще пальцем неделикатно показала:

      – Это вас там мучили, да? Я читала про ужасы турецкого плена. И заикание, наверное, тоже от этого.

      Эраст Петрович Фандорин насупился, ответил неохотно:

      – Никто меня не мучил. С утра до вечера п-поили кофеем и разговаривали исключительно по-французски. Жил на положении гостя у видинского к-каймакама.

      – У кого? – не поняла Варя.

      – Видин – это город на румынской границе. А каймакам – губернатор. Что же д-до заикания, то это следствие давней контузии.

      – Бежали, да? – с завистью спросила она. – Пробираетесь в действующую армию, чтобы повоевать?

      – Нет. Повоевал предостаточно.

      Должно быть, на лице Вари отразилось крайнее недоумение. Во всяком случае, волонтер счел нужным присовокупить:

      – Война, Варвара Андреевна, – ужасная гадость. На ней не б-бывает ни правых, ни виноватых. А хорошие и плохие есть с обеих сторон. Только хороших обычно убивают п-первыми.

      – Зачем же вы тогда отправились добровольцем в Сербию? – запальчиво спросила она. – Ведь вас никто не гнал?

      – Из эгоистических соображений. Был болен, нуждался в лечении.

      Варя удивилась:

      – Разве на войне лечат?

      – Да. Вид чужой б-боли позволяет легче переносить свою. Я попал на фронт за две недели до разгрома армии Черняева. А потом еще вдосталь набродился по горам, настрелялся. Слава богу, к-кажется, ни в кого не попал.

      Не то интересничает, не то просто циник, с некоторым раздражением подумала Варя и язвительно заметила:

      – Ну и сидели бы у своего макама до конца войны. Зачем было бежать?

      – Я не бежал. Юсуф-паша меня отпустил.

      – А что же вас в Болгарию понесло?

      – Есть дело, – коротко ответил Фандорин. – Вы, с-собственно, куда направлялись?

      – В Царевицы, в штаб главнокомандующего. А вы?

      – В Белу. По слухам, там ставка его в-величества. – Волонтер помолчал, недовольно пошевелил тонкими бровями, вздохнул. – Но можно и к главнокомандующему.

      – Правда? – обрадовалась Варя. – Ой, давайте вместе, а? Я просто не знаю, что бы делала, если б вас не встретила.

      – П-пустяки. Велели бы хозяину отвезти вас в расположение ближайшей русской части, да и дело с концом.

      – Велела бы? Хозяину корчмы? – боязливо спросила Варя.

      – Это не корчма, а механа.

      – Пускай механа. Но деревня ведь мусульманская?

      – Мусульманская.

      – Так