Нарбоннский вепрь. Первая книга трилогии «Наследники Рима» в новой редакции 2017 года. Борис Толчинский

выбралась на сушу поблизости от Сенатского порта, проехала мимо большого и красивого здания, окружённого перистилем коринфских колонн, – здесь, в Патрисиарии, заседал имперский Сенат, – и остановилась. София указала на троих мужчин, которые прогуливались в сквере, и спросила гостью, узнаёт ли она кого-нибудь из них.

      – Отец! Вы мне не сказали, что здесь будет мой отец… – прошептала Кримхильда, и прежний трепет вновь ворвался в её естество; она вмиг вспомнила, как одета, вернее, по понятиям суровых северян, раздета; она с ужасом представила, что сейчас скажет – и сделает! – отец, как посмотрит на неё брат, – и взмолилась: – Ради Творца и всех великих аватаров, спрячьте меня, ваше сиятельство!

      Вместо этого жестокая София Юстина усмехнулась, отворила обе дверцы мобиля и подтолкнула принцессу к выходу:

      – Вспомните, чему я вас учила. Смелее вперёд, навстречу судьбе!

      Башенные часы Пантеона били шестой удар.

      Глава четвёртая, в которой дочь первого министра Империи раскрывается перед варваром с неожиданной стороны

148-й Год Химеры (1785),вечер 14 октября, Темисия, Форум

      Герцог Крун увидел шествующих ему навстречу руку об руку женщин, но не сразу узнал их. А когда узнал, София Юстина убедилась в справедливости опасений Кримхильды и увидела вождя варваров в гневе. Налившимися кровью глазами Крун Нарбоннский скользнул по соблазнительной фигурке Софии, губы его беззвучно пробормотали какое-то северное ругательство, затем свирепый взгляд нехотя оставил Софию, ввиду невозможности прямо указать аморийской княгине на непотребность её наряда, и вернулся к родной дочери, чтобы уж на ней-то отыграться за двоих. Не говоря ни слова, нарбоннский герцог схватил своими железными пальцами обнажённую руку Кримхильды и потащил дочь в сторону; она не сопротивлялась.

      В это самое время кесаревич Эмилий Даласин оставил Варга и подошёл к своей кузине.

      – Я должен тебе сказать, – начал он на патрисианском сиа, – что если ты задалась целью ошеломить этих славных варваров, ты своей цели добилась!

      – Похоже, я ошеломила даже тебя, Эмиль, – усмехнулась София.

      – Зачем ты это делаешь, Софи? Ты намерена поссорить галлов между собой?

      – Напротив, кузен. Я хочу открыть для отца его собственную дочь.

      – Не забывай, что у отца есть ещё и сын!

      – Да, и как тебе он? Ты провел с ним целый день, не так ли?

      Эмилий Даласин вздохнул и негромко сказал:

      – Я мало что понял, Софи. Варг был вежлив, местами даже любезен, словно потомственный патрис. Но чаще молчал, а когда открывал рот, то ничего не говорил по существу. Он держит дистанцию.

      – Мне грустно это слышать, кузен. В траве скрывается змея!

      – Скорее вепрь, чем змея, кузина.

      – Ты полагаешь? – задумчиво спросила София.

      – Он скрытен, да, но также честен, благороден, неспособен к интриге… как и я. Он мне понравился, мы с ним похожи.