Диалог о Стене. Любимые песни гуннов. Сен Сейно Весто

и что, как там у вас?

      – Да по-всякому. И так бывает, и по-другому. Энтропия заела. Ни одного Марка с Аврелием вокруг – одни мурзилки. Рабочий скот. Оглянуться и задать пару детских вопросов, в какую жопу все катится и с какой целью. Потом еще раз оглянуться и задать пару вопросов еще.

      – Попробовать себя в роли Гесиода из Галикарнасса. Маленького беса в сносках мировой истории. Почему нет.

      – Создать историографию чего-нибудь.

      – Чего-нибудь создать сегодня не так просто. Мне это нравится. Хорошо звучит, со смыслом. Скромно и с негромким мужеством.

      – Как бы это примерно выглядело применительно к случаю, во вступительной части?

      – Как вступление. Предуведомление, тоже скромное и ни на чем не настаивающее. Хроника захвата, скажем, Сибирского Ханства и Территории Хребта не приведена ни в одной историографии. «…Мы не против русской оккупации». Пусть они живут долго и счастливо. Что, конечно же, не должно означать, что мы тем самым выступаем в защиту чего бы то ни было. Тема исследований лежит дальше таких местнических, узкоконфессиональных взглядов, и отрадно сознавать, что руссияне, в прямом следовании созданной ими конституции для приоритетной нации, дают возможность и неприоритетным, как и менее приоритетным, тоже публично обсудить. Что-нибудь. В духе ООН и строгом следовании букве Международного Соглашения по защите прав национальных меньшинств. В общем, «в книге не содержится каких бы то ни было призывов, ни непрямых, ни косвенных, абсолютно к чему бы то ни было, и всякое иное утверждение будет преследованием по политическим основаниям и этническому признаку – в прямом соответствии со Статьей 14 Европейской Конвенции по правам человека, Статьей 19 Русской Конституции, а также Framework Convention for the Protection of National Minorities. Того самого, под которым приоритетная нация поставила свою подпись…» Что-то из серии политического анекдота глазами случайного еврокочевника, который ни на чем не настаивает. Короче, глазами историка отдаленного будущего создать скромную хронологию процесса, как и какими средствами ста сорока non-Russian этническим культурам отрезали возможность выживания.

      – Звучит как геноцид.

      – И это самое интересное место. Если книга создана на фактах, логике и аргументах, справедливо ожидание встретить такое же внимание, подкрепленное фактами, логикой и аргументами. Обычное дело в рамках ценностей свободного современного мира. А не какой-то там зеленый тролль с мелким скотом.

      – Так и запишем. Был вопрос, что делать с Шамеевым.

      – А да… Ссымать. Чего еще делать. Чего с ним еще можно сделать. Прям щас и сымем. На лошадей только сядем. С ногами вместе с медалькой.

      – А кого вместо?

      – А любого.

      – А кто у нас сегодня любой?

      – Да все. Меня можно.

      – Они достали уже. И его Москва тоже. Своими мелкими шажками.

      – Они не просто достали, а в натуре. Вся Восточная Федерация ждет, когда его с почетом проводят на пенсию, – ему Москва еще срок шьет.

      – Это что-то с чем-то, как говорил Ослик. Ты заметил, как она всем очень тихонько свою узду вдевала?