Любовь и ненависть. Анна Сергеевна Байрашная

клянусь Аллахом.

      – Не заливай свои руки еще большей кровью. Пусть их

      зальет кто—нибудь другой. Не бери грех на душу!

      – Поздно, слишком поздно. Я уже взял грех на душу,—

      после этих слов парень бросил трубку, прослезился и сам себе

      сказал: «Взял тогда, когда убил этого маленького мальчика, ко—

      торый до сих пор не дает мне покоя. А вы мне еще говорите, не

      бери грех на душу».

      Отец пытался дозвониться до Кималя, но тот не брал трубку,

      а потом и вовсе отключил телефон.

      Мы с Керимом приехали на пастбище, как назло, там нико—

      го не было, только лишь речка омывала песчаный берег. Керим

      остановил машину, и я вылезла из нее. Вдруг со стороны реки

      подул ледяной ветер, пронизывающий до костей. Казалось, что

      смерть ступила через тебя, чтобы найти новую жертву для по—

      хоронного савана. Я смотрела на тихую гладь реки, по которой

      бегали маленькие барашки волн, и думала: «Я сама кинула

      в эту воду огромный камень. Какими будут волны от него,

      известно только самому Аллаху. Я кинула не просто камень,

      а свою жизнь, любовь, надежду. И неизвестно, какая придет

      волна: либо маленькая, чуть заметная, либо цунами, сметающая

      все на своем пути. Что же я наделала?» Неожиданно за моей

      спиной раздался гул знакомой машины, потом хлопнула дверь,

      я не оборачивалась, но услышала голос:

      – Бихтер! Мерзавка, что ты здесь делаешь? – озлобленно

      кричал Кималь. Увидев, как это ничтожество схватило меня за

      руку, Керим тут же выскочил из машины и лишь только за—

      кричал:

      – Эй, ты, подонок, отстань от девушки!

      Прозвучал выстрел, и Керим рухнул на холодный песок. Из

      его лба потекла струйка крови. Увидев это, я испуганно закри—

      чала, смотря в сумасшедшие глаза Кималя, но вдруг позади него

      раздался крик Саваша:

      – Отойди от нее, подонок!

      А после услышала крик моего отца:

      – Если выстрелишь в Кималя, то тогда одна пуля попадет

      в лоб твоему брату, другая в невестку, а третья – в эту очарова—

      тельную девочку. Кажется, это твоя племянница?

      Мурашки побежали по всему телу. Смерть рядом, лишь

      в одном шаге от них. Отец никого не оставит в живых, я его

      знаю, знаю! Когда Савашь оглянулся назад, то увидел рыдаю—

      щую маленькую Мельтем, которую держал перед собой неиз—

      вестный негодяй. Девочка была не на шутку напугана, смотрела

      дяде в глаза и словно молила: «Дядя, спаси меня от этого чело—

      века, прошу тебя! Мне очень страшно». А этот мерзкий подлец,

      улыбаясь, держал большой нож около ее шеи, словно он был

      психически нездоров, раз решился на такое безумство, смотря

      на девочку и на Саваша своими бешеными глазами. Савашь

      взглянул на Топрак, его невестка была сильно напугана и смот—

      рела на свою дочь, как бы пытаясь сказать ей, что это все игра,

      просто