P.S. Ты мне нравишься. Кейси Уэст

могла быть анонимная подруга по переписке. Анонимные друзья – идеальный вариант для меня.

      Пока что мне не выпал случай послушать «Крукед Брукс». Жизнь дома немного… сумбурная. Послушаю при первой же возможности. Я целиком и полностью за музыку, от которой моя жизнь покажется лучше. И да, «Блэкаут» депрессивны, но не только. Возьмем, к примеру, восьмой трек в «Голубом альбоме». Я никогда не ощущаю себя более живой, чем когда слушаю эту песню. Я словно летаю. Парю над своей жизнью и смотрю на нее сверху. Эти небольшие перерывы облегчают жизнь по возвращении в реальность, как-то так. Как бы то ни было, мне лучше вернуться к отупляющей скуке.

      С мгновение я не могла поверить, что написала это незнакомке. Даже подумывала не засовывать записку под парту. Но все-таки сделала это по двум причинам. Первая: во время разговоров о музыке я всегда открывалась собеседнику больше, чем в любой иной ситуации. Люди, которые ценят музыку так же, как я, наверняка понимают это. И я чувствовала, что моя подруга по переписке тоже поймет. Вторая: анонимность давала некую свободу. Когда в конце не надо подписываться своим именем, многое можно рассказать. И я не подписалась.

      Я засунула записку обратно под парту и стала записывать за учителем, ведь мистер Ортега в конце каждого урока все еще просматривал мою тетрадь.

      Очевидно, я все равно чувствовала себя слегка виноватой, потому что за ланчем выпалила Изабель:

      – Она написала мне письмо.

      Изабель, славящаяся радикальной сменой тем для разговора, меня не поняла:

      – Что?

      Мы шли от лотков с едой, неся на подносах буррито и газировку. Изабель любила брать «имитацию мексиканской еды», как она ее называла, хотя ее отец готовил самую лучшую настоящую мексиканскую еду в мире. Может, такова ее форма подросткового бунта?

      – Помнишь, я тебе рассказывала о переписке с той девчонкой на химии, – пустилась в объяснения я, когда мы устремились во двор, – которой нравится та же группа, что и мне?

      – Да, – ответила Изабель. – Я думала, это парень.

      – Нет, она написала, что хочет быть Лиссой Примм, когда вырастет.

      – Кто такая Лисса Примм?

      – Солистка «Блэкаут».

      – Ах, как мило, ты нашла нового друга по переписке. Вы обе как один человек. – Изабель подтолкнула меня бедром.

      – Две меня? – захихикала я. – Наша школа этого не выдержит.

      – Это точно.

      – В общем, в этот раз она оставила мне под партой письмо подлиннее, и я ответила.

      Изабель остановилась:

      – Как думаешь, кто она?

      – Не знаю.

      – Тебе не интересно? Может, ты ее уже знаешь. И очевидно, ты найдешь с ней общий язык. – И подружка осмотрела двор. Ученики сбились в группы по классам; они ели, смеялись и бросались друг в друга смятыми салфетками. Я заметила Лукаса, который сидел с друзьями, и постаралась не пялиться на него. Ведь в последний раз это заметила Изабель. – Мы должны это выяснить.

      – Нет. – Я знала, что было глупо беспокоиться о том, что обо мне думают другие, но ничего