Арабский халифат. Золотой век ислама. Юлиус Велльхаузен

уровне со многими другими, чьи дела удостаиваются не меньшего прославления[38]. Помимо вождей племен, сам Али занимает в повествовании особое место рядом со своим двоюродным братом Ибн Аббасом. Большой упор делается на тот факт, что чтецы удержали свои позиции, в то время как другие бежали от сирийцев, и что они приняли смерть за Али; они становятся мучениками за него и своим примером дают самое убедительное доказательство справедливости его притязаний. В качестве вождей упоминаются Ибн Будайль, Хашим ибн Утба и особенно старый Аммар ибн Ясир, о котором, как сообщается, пророк сказал, что он падет в битве с безбожным народом. Аль-Аштар по сравнению с ними уходит в тень. Более поздние рассказчики недолюбливают его, возможно, потому, что, подобно Сайфу, считают его революционером. Аль-Масуди и аль-Якуби ничего о нем не говорят и приписывают все заслуги верховному командованию Али. Ат-Табари поступает так же, а вот Абу Михнаф так далеко не заходит. Он сочувственно описывает блестящий мужественный облик йеменского героя и признает воздействие его сильной личности. Он не остался там, куда поставил его Али, но встал во главе своего племени – бану наха; его энтузиазм и инициативность сделали его лидером племен хамдан и мазхижд, и вместе с ними он одержал победу над сирийцами. Кроме того, он был единственным разумным человеком, когда другие позволили обманом лишить себя военной славы, подлинным арабским аристократом в противовес благочестивым фанатикам и равнодушным или хитрым политикам.

      Сведения о сирийской стороне не сохранились. Они показали бы другую точку зрения, нежели у Абу Михнафа, хотя вряд ли отличались бы большей правдоподобностью, как видно по Феофану: «Сторонники Муавии взяли верх и овладели водой, воины Али дезертировали из-за жажды; и все же Муавия не хотел сражаться, но легко одержал победу». Конечно, Абу Михнаф встает на сторону иракцев и Али против сирийцев и Муавии. Али борется за правое дело, и его приверженцы более благочестивы. Тот факт, что его собственный брат Акил сражался против него, замалчивается, при этом никто не скрывает, что на стороне сирийцев были сыновья халифов Абу Бакра и Умара, не считая четырех тысяч чтецов, которые, таким образом, были не только на стороне Али, и что сирийцы были так же убеждены в правоте своего дела, как и иракцы. Более того, последние отнюдь не были всецело убеждены в правах Али, но продолжали просить друг у друга доказательств и вели споры между собой и с противниками, споры, которые продолжались еще долго после Сиффинской битвы и шли нескончаемо[39]. Они не спешили вступить в бой со своими собратьями по вере и народу и, казалось, были готовы остановить его. Оппозиция вообще в то время была слаба и набрала силу лишь позже.

      Рассказ Абу Михнафа о последующих событиях выглядит следующим образом. В обратном походе, который шел самым коротким путем по правому берегу Евфрата, иракцы стали обдумывать произошедшее. Они винили друг друга и Али, хотя он остановил бой

38

Среди них есть также и те, кто, по-видимому, вообще не присутствовал на месте действия, как, например, Кайс ибн Саад. Ср. ниже, с. 117. Свершения благочестивого ад-Дарды придуманы ад-Динавари.

39

Нахаиту Алькаме во сне явился брат, павший в сражении при Сиффине. Он сказал, что убитые иракцы и сирийцы поссорились в раю из-за того, чье дело правое, и Аллах решил спор в пользу иракцев. Хузайфа из Мадаина отослал двух воинов, сомневавшихся, на чью сторону встать в дилемме, к решению пророка о том, что убийцы Аммара – безбожники. Стихи Каба ибн Джуайля и других поэтов, которые приводит ад-Динавари, свидетельствуют о справедливости притязаний сирийцев.