Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения. Фредрик Бакман

был явно больше двух метров. Огромный как дерево. На лоб свисал толстый капюшон, черные волосы падали на плечи. Лица было почти не видно в густых, как шерсть, зарослях бороды, а из тени капюшона на глаз наползал ужасный шрам – будто кожа в этом месте расплавилась. Эльса почувствовала, как его взгляд проник в самую глубь ее существа и потек вместе с кровью по венам.

      – Пусти!

      Над Эльсой сгустился мрак.

      – Бабушка просит прощения! – выдохнула Эльса, протягивая конверт.

      Монстр его не взял. Эльса отпустила штанину, опасаясь пинка. Но Монстр лишь слегка попятился. В следующий миг он издал рычание, напоминающее слова. Он словно бы обращался к самому себе:

      – Прррочь, глупая девчонка…

      Слова пульсировали в барабанных перепонках. С ними было что-то не так. Она понимала их, но слова застревали в слуховом проходе и свербели, словно не могли протиснуться дальше.

      Монстр отвернулся – резко и злобно. И в следующий миг исчез. Как будто ушел в люк, открывшийся в темноте.

      Лежа в снегу, Эльса ловила ртом воздух, а холод давил на грудь ледяной ногой. Она вскочила, разбежалась, скомкала конверт и кинула его в темноту вслед Монстру.

      Трудно сказать, сколько вечностей пролетело, прежде чем Эльса услышала, как за спиной у нее открывается дверь в подъезд. Послышались мамины шаги, ее голос. Закрыв глаза, Эльса бросилась к ней в объятия.

      – Что ты здесь делаешь? – в ужасе спросила мама.

      Эльса молчала. Мама нежно взяла ее лицо в руки.

      – Откуда у тебя синяк?

      – Футбол, – прошептала Эльса.

      – Ты врешь, – прошептала мама.

      Эльса кивнула. Мама крепко держала ее. Эльса рыдала, уткнувшись ей в живот.

      – Мне плохо без бабушки…

      Мама села на корточки и прижалась лбом к ее лбу:

      – Мне тоже.

      Они не слышали, как в темноте к ним подошел Монстр. Не видели, как он подобрал скомканное письмо. Но в конце концов, крепко прижавшись к маме, Эльса поняла, что было не так со словами Монстра.

      Он говорил на тайном языке, который знали только Эльса и бабушка.

      Можно любить свою бабушку на протяжении долгих лет, не зная о ней ровным счетом ничего.

      8. Резина

      Сегодня среда. Эльсе снова пришлось бежать.

      Почему – на этот раз ей было неизвестно. Возможно, потому, что на носу были рождественские каникулы, и ее преследователи, понимая, что теперь надолго останутся без жертвы, решили напоследок отвести душу. Наверняка Эльса не знала. Со светлыми головами не поймешь, какой у них провоцирующий фактор. Может, вообще никакого. Те, кого никогда не травили, всегда думают, что непременно должен быть повод. «Неужели к тебе пристают ни с того ни с сего? Наверняка ты их чем-то провоцируешь!» Но травля устроена иначе. И Эльсу изводят только потому, что она находится рядом в данный момент времени, вот и все. Сам факт ее существования и есть провокация, этого достаточно.

      Тем, кого никогда не травили,