Кунцельманн & Кунцельманн. Карл-Йоганн Вальгрен

он разъяснит попозже, может быть уже вечером, после отбоя, когда их запрут в бараке.

      Система была – не подкопаться, понял Виктор чуть позже. Крюгер и его подчиненные продумали все до мелочи. Соответствие номеров, даты, совпадающие с каталогами Банка Англии. Все цифровые коды расшифрованы агентами, за много лет до этого внедренными в английскую банковскую систему. Были обнаружены даже намеренно допущенные ошибки – своего рода ловушки. Короче говоря, обнаружить подделку было фактически невозможно – если только не допустить исчезающе малую вероятность, что у кого-то одновременно окажутся в руках фальшивая и поддельная купюры с одним и тем же номером.

      В базовом лагере в Заксенхаузене Крюгер даже организовал специальную «булавочную команду». Лондонские купцы имели привычку скалывать деньги булавками в аккуратные пачки, прежде чем отнести в банк. Поэтому группа необученных заключенных занималась только тем, что перед упаковкой и отправкой прокалывала в ассигнациях маленькие дырочки. Им же было поручено слегка потереть деньги золой, чтобы создать иллюзию, что они уже побывали в обороте…

      Они добрались наконец до типографии. Прессы не работали. Поодаль стоял круглый репродуктор. Хриплый голос министра пропаганды вещал что-то о жертвах, которые обязан принести немецкий народ, чтобы выиграть войну. Виктор до сих пор не был уверен – неужели Шпенглер и в самом деле пытался призвать их к саботажу? И если да, то почему? Он вспомнил заключенного на плацу, Рандера. Неужели все это входит в проверку – зачем? В Берлине, в барах, в парках – Монбижу, Тиргартене, Хасенхайде, – он вполне мог бы разоблачить провокатора, но здесь его интуиция не работала. Может быть, Шпенглер говорил о чем-то другом, просто он его неправильно понял. Недосып, недоедание, телесные недуги взяли верх над сознанием Виктора Кунцельманна. Все сплошная иллюзия – искусство, деньги, это проклятое место, даже немецкий язык… все только иллюзия, уж во всяком случае с тех пор, как Гитлер и его подручные пришли к власти.

      – А откуда бумага? – спросил он.

      – С заводов в Касселе. Типографские краски от Хуго Шмидта в Берлине. Клише, как и материалы для гальваники, делают на химико-графическом заводе РСХА во Фридентале. СС даже не позаботилась убрать с упаковок собственные печати. Нас все равно убьют, – прошептал Шпенглер, – как только война кончится и наша работа станет не нужна. Так и будет, сколько бы Крюгер ни пытался заморочить нам голову…

      Они вернулись в спальное помещение. Десятник показал им их койки и коротко объяснил, как будет выглядеть рабочее расписание. Но Виктор не слушал. Мысли его были далеко – на Горманнштрассе, в магазине филателии и автографов, в их с Георгом Хаманом магазине. Если его подозрения имели под собой основания, Георга тоже должны были взять, если, конечно, ему в последнюю минуту не удалось скрыться.

* * *

      В беспокойные годы после Первой мировой, когда развалились и русская, и германская империи и никто, похоже,