Сети желаний. Сергей Пономаренко

Сиволапцев». Пристав попытался было организовать поиски тела самоубийцы, но разве можно что-нибудь извлечь из топи? Что туда попало, назад уже не вернешь.

      – Может, это и к лучшему, а то много хлопот было бы с телом покойника, – решил пристав и уехал, прихватив с собой оставшуюся фуражку.

      Самоубийство странного студента очень повлияло на Родю, он считал и себя в какой-то мере причастным к произошедшему, ведь злополучное письмо, толкнувшее того на сведение счетов с жизнью, принес он. Студент являлся ему в снах, жаловался, что скверно обитать в черной болотной жиже и что хочется напиться горячего чая, приглашал к себе в гости. Родя просыпался в холодном поту и начинал про себя читать охранные молитвы.

      Всезнающие старухи считали: не утопился студент-бес, а схоронился, чтобы безнаказанно творить темные делишки, и теперь надо ждать бед. И они грянули…

      Дочь пасечника оказалась брюхатой, и никакие наказания не смогли заставить ее назвать имя нечестивца-совратителя. Вскоре неожиданно заболел и за три дня сгорел от высокой температуры Мишка-попович. Уездный лекарь назвал причиной смерти мальчика лептоспироз, но в селе были уверены, что все это происки затаившегося беса.

      Гроб с телом Мишки привезли в село вечером и занесли в дом, куда сразу сбежались, словно воронье, сгорбленные, морщинистые старухи в теплых плотных одеждах, наполнив горницу слезливыми причитаниями. Похороны назначили на полдень, и лишь незадолго до этого часа Родя заставил себя пойти попрощаться с усопшим другом. Он с опаской прошел через широко распахнутые ворота во двор, полный шепчущегося народа. В тени, под старой шелковицей, были установлены длинные столы и лавки для поминок. Место не слишком удачное, так как перезревшие темные плоды от малейшего сотрясения веток падали вниз, оставляя на поверхности стола бурые пятна, словно следы крови. Уже только от одного их вида Родю стало подташнивать, и он поспешил войти в дом, где было тесно от множества находящихся там людей и душно от густого запаха горевших свечей и сладковатого аромата ладана. От пьянящего дурмана у него закружилась голова, и он внезапно оказался рядом с гробом каким-то непонятным для себя образом, словно в комнате перед ним были не люди, а тени.

      Родя с удивлением и едва сдерживаемым страхом принялся рассматривать атамана мальчишек, лицо которого с заострившимся носом выглядело необычно спокойным. Вроде и Мишка, и не Мишка. Он лежал в гробу, украшенном множеством цветов, в непривычно нарядной одежде, словно у него был праздник, никак не реагируя на надоедливых августовских мух, роем кружащихся над ним. Родя взмахнул рукой, отгоняя жужжалок от мертвого лица друга, и тут у него в голове неожиданно прозвучал знакомый голос поповича:

      – Страх и смерть – это порождение сокровенных желаний. Запомни это, Родя.

      Мальчику показалось, что на лице мертвеца промелькнула зловещая улыбка, и, не помня себя от ужаса, он бросился бежать прочь и опомнился лишь тогда, когда оказался далеко от поповского дома. Никакая сила не могла заставить его