Лолита-Аэлита. Никита Фроловский

в вырытой из могилы земле как на троне.

      Неприятный садится в гробу и равнодушно смотрит на сборище жутких уродов и затем прямо в глазные впадины Носферу.

      – Ну что, приятель?– царственно спрашивает тот,– убили тебя?

      – Убили, ну и что?– невозмутимо отвечает Неприятный.

      – Люди непредсказуемы,– философски замечает Носфер,– мы над ними не властны, мы же тебя предупреждали, вернее властны, но частично. Вот ты, пока был живой, как нас шантажировал, виртуальный рэкетир, а теперь ты сдох, братец, и что? Сделаю с тобой, что хочу, а среди нас тебе места нет.

      – Нет!– гулко выкрикивает толпа.

      – Теперь,– продолжает Носфер,– твоя, как у вас выражаются, карма – полное небытие и забвение.

      – Забвение!– замогильно выдыхает толпа.

      – Что ты раскудахтался, жертва барокко и ренессанса?– практическим тоном говорит Неприятный,– или ты дашь мне силы, чтобы действовать среди живых, причем немедленно, или,– он смотрит на часы,– через один закат вы все будете пылать на компьютерных кострах, моя комутационная сеть запрограмированна сработать сама и отключить ее не в силах даже подозрительно одновременно действующая с вами камуфляжная служба.

      – У-у!– воет хор нелюдей.

      – А теперь думай, гумозник,– говорит Неприятный,– только побыстрей, ты же знаешь, как только я заставлю ее полюбить меня, я уничтожу свою технологию. Мне нужна только ее любовь, живому или мертвому.

      – Вот идиот,– говорит несмутившийся ни на секунду Носфер,– нет, ты не гений, идиотизм и гений несовместны. Ну, будь по-твоему.

      Он щелкает костяшками обеих рук и из всех могил по всему кладбищу встают мертвецы. Они выстраиваются во множество полукружий и каждое топчется по своей особой орбите, складывая свою особую кучку. Каждый мертвец отрывает у себя самую целую часть бывшего тела и кладет в кучки, возле которых сидит по паре знатных вурдалаков, работающих челюстями, как машинами и сплевывающих пережеванную и перемолотую субстанцию в ступки, где ее уже толкут их ужасные женщины.

      – Мы в шутку называем это – перуанское пиво,– говорит Носфер,– очень сильный стимулятор. Из всего этого и получится-то пара кружечек. Ты будешь первым и последним хакером, добившимся от нас такой чести.

      – Прости, упырь,– честно говорит Неприятный,– любовь заставила. Любовь – это такая сила!

      – Заткнись, заткнись,– отмахивается от него Носфер,– не желаю даже слышать.

      Он мечтательно и величественно смотрит на усеченные хороводы своих подданных.

      По водной глади, залитой солнцем, прозрачную синеву воздуха пронзает белая красавица яхта с поставленным для вида парусом. Маленькие волны слегка бьются о белоснежные борта.

      За штурвалом стоит Мужчина. На шезлонге Девушка в светлых солнцезащитных очках лениво и, почти не глядя, перелистывает глянцевый журнал.

      – Нет,– она небрежно бросает журнал на палубу,– я не хочу замуж, я неуживчивая.

      – Раньше