Смех и грех (сборник). Илья Деревянко

обрели человеческий облик.

      «Так, понятно, – подумал Волына. – Под Москвой в Белых Столбах есть большой дурдом, и эти два придурка оттуда слиняли. Теперь хоть ясно, куда меня завезли. Однако добираться отсюда…»

      – О, великий рыцарь, – никем не прерываемый мужик продолжал свою речь, – теперь я твой раб во веки веков.

      – Слышь, дружок, а где тут станция, – вкрадчиво спросил Андрюха, широко улыбнувшись (ни к чему раздражать душевнобольного), – ну-ка, покажи?

      – Странны слова твои, о рыцарь, – ответил мужик и бухнулся лбом об пол. – Мой слабый ум бессилен их понять, – добавил он и стукнулся лбом еще сильнее.

      В это время в углу из-под кучи тряпок послышался слабый стон.

      Андрюха насторожился и, оставив на время психа, пошел на звук.

      Стон повторился.

      Он отшвырнул тряпье в сторону и остолбенел. Перед ним лежала юная девушка, лет пятнадцати, связанная по рукам и ногам. Из-под короткой шелковой туники виднелись стройные ножки, покрытые легким золотистым загаром, а на голове ее была – о, Господи! – золотая корона! Девушка была без сознания.

      Бывший оборотень тем временем, не вставая с колен, подполз поближе.

      – Это же принцесса Диана, сестра короля Влада, – пробормотал он. – Так вот кого старый колдун собирался принести в жертву!

      Андрюха в это время беззвучно разевал рот, пытаясь осмыслить происходящее.

      «То, что все кругом психи, – понятно, кто еще станет нести подобную чушь, – но золотая корона! В дурдоме их не выдают».

      – А-бы-бы, – забормотал он, потеряв на время дар речи.

      – Слушаюсь, господин, – тут же отреагировал оборотень и подвинул к нему стул, на который Волына и плюхнулся, вмиг обессилев.

      – Бы-бы-агм…

      – Да, да, конечно, о рыцарь, – засуетился мужик, принимаясь поспешно развязывать на принцессе веревки.

      – Агу-агу…

      – О, как я мог забыть! – Развязав принцессу, добровольный слуга со всех ног ринулся куда-то в угол и вернулся с огромной заплесневелой бутылью, к которой Волына тут же присосался. Вино было противное на вкус, типичная бормотуха, но крепкое. Когда бутыль опустела, он удовлетворенно вздохнул, потряс ее, надеясь, что там хоть что-нибудь осталось, и разочарованно отшвырнул пустую посудину.

      – Ни хрена себе, – пробормотал он, – ничего не понимаю!

      В это время девушка, глубоко вздохнув, открыла глаза.

      – Где я? – слабым голосом спросила она. Голос звучал нежно, как серебряный колокольчик.

      – Вот он, наш спаситель, принцесса, – подскочил сбоку оборотень, который непостижимым образом уже успел обрядиться в какую-то рвань. – Вот великий герой, который убил злодея Аксельрода, спас тебя от смерти на Черном Алтаре и освободил меня от злых чар.

      – Спасибо тебе, прекрасный принц, – нежно молвила Диана, глядя на Волыну влюбленными глазами.

      При этих словах он скептически хмыкнул, искоса взглянув на жирные складки своего брюха, свесившиеся через край тесных джинсов.

      – Я никогда